И прибыв в армию 15 марта, Куропаткин первым делом отправил Линевича во Владивосток, командовать войсками Приамурского края. Убрать возможного претендента как можно дальше есть главное правило в любой интриге. Затем Алексей Николаевич стал тасовать людей наместника как карты в колоде, постаравшись изменить козырную масть. И постоянно писал в Петербург, требуя полной автономности в командовании, хотя любой военный прекрасно понимает, что в единоначалии есть сила. Хорошо, что в Петербурге пока не поддались шантажу — Алексеев остался главнокомандующим, но его права в отношении армии были урезаны. Он мог только отдавать генералу Куропаткину лишь общие указания, и не вмешиваться в управление корпусами и дивизиями.
Теперь требовалось добиться изменения плана ведения войны, но судя по насупленному виду Алексея Николаевича, сделать это будет невероятно трудно, скорее невозможно. Но пока была жива надежда на взаимодействие и взаимопонимание, требовалось идти до конца.
— Флот Российский победит неприятеля на море, хватит у нас собственных сил — в конце июня в строй войдут вероломно подорванные неприятелем броненосцы «Цесаревич» и «Ретвизан», а также «Победа». А еще государь-император повелел подготовить к отплытию в здешние воды 2-й тихоокеанской эскадры под командованием вице-адмирала Рожественского. С ее приходом наше могущество утвердится в Желтом море окончательно, и мы можем начать тесную блокаду берегов самой Японии, и начать подготовку к демонстрации десанта.
Алексеев старался говорить уверенно и спокойно — нужно было внушить «сухопутным» коллегам уверенность. Евгений Иванович теперь считал каждый час, и на то была причина, которую он тут же озвучил.
— Господа, накануне большой флот транспортов под неприятельскими флагами вышел в море от берегов Кореи — намечается высадка десанта…
Глава 4
— Простите, господа, но о флотских делах, касательно высадки вражеского десанта, нам с Алексеем Николаевичем следует переговорить тет а тет, ибо ситуация того требует, — Алексеев пресек возможные разговоры и внимательно посмотрел на Куропаткина. Тот чуть кивнул в ответ наместнику и негромко произнес:
— Следует перенести военный совет на час позже, если нет возражений или иных вопросов?!
Понятное дело, что генералы все поняли правильно, и хоть на их лицах читалась целая гамма разнообразных вопросов, а в глазах плескалась масса возражений, вот только немых — надо быть полным безумцем, чтобы в такой ситуации раскрывать рот. Все вышли, последним покинул салон контр-адмирал Витгефт, бросив взгляд на наместника. Дверь закрылась, и два высокопревосходительства остались наедине.
— Смотрите, что происходит, Алексей Николаевич, — осторожно произнес адмирал, понимая, что теперь разговор следует вести осторожно и вначале прощупать настроение Куропаткина.
— Судя по тоннажу собранных судов, а их вдвое меньше тех, что высадили десант у Дагушаня, японцы собираются перевезти две дивизии с усилением — я имею в виду артиллерию и некоторое количество резервных батальонов, но последних вряд ли больше бригады. Места для десантирования нам известны, нужно только определить, где точно будут высажены вражеские войска, и нанести им потери…
— И позвольте узнать, Евгений Иванович, как же вам стали известны эти самые, доступные для высадки места?
Голос Куропаткина прозвучал с неприкрытой язвительностью, адмирал все же сдержался, чтобы не вспылить в ответ. Отношения с командующим Маньчжурской армии откровенно не сложились с первого дня, ведь каждый из них тянул пресловутое «одеяло» руководства на себя, считая именно свои планы наиболее действенными и полезными для ведения войны.
— Их осталось всего три, по самому большому счету. Побережье всего Ляодунского полуострова в целом, и самой Квантунской оконечности в частности, мелководно. Кроме Порт-Артура и Дальнего, есть только один порт, но проход к нему идет вдоль северного побережья Квантуна, а там глубины совсем неподходящие для морских транспортов. Высадка каких-либо больших соединений, типа дивизии, практически невозможна, побережье прикрыто нашими постами, в случае необходимости подтянем полевую артиллерию, причем быстро — вдоль всего полуострова идет железная дорога. И сколько бы их не высадилось, всех сбросим обратно в море. Кроме того, в первую же ночь задействуем миноносцы и минные катера — повторится ситуация как под Бицзыво. Японцы только понесут большие потери без видимого на то результата. Так оно и будет!