— Твои слова, да богу в уши, только не думаю, что ситуация изменится. Так завсегда в России бывает, клеветникам доверие полное! Так что вряд ли на мою долю ордена с чинами выпадут!
Ворчливо отозвался Фок, вместе с тем довольный прямотой Линевича, с которым они сошлись достаточно близко за эти два с половиной месяца, после тяжелого ранения Куропаткина. Бывший военный министр не умер, наоборот, стал оправляться — и как докладывали Фоку, уже начал ходить, и постоянно писал письма.
— Делать то, что мы с тобой будем дальше, Александр Викторович? К реке Ялу ведь наши войска вышли, а на той стороне японцев прорва — каждый день все прибывают и прибывают!
— А ничего делать не будем — выдохлись наши войска, Николай Петрович. А до Ляояна больше двухсот верст пути, а дороги, какие тут сам знаешь. Нет их как таковых, а дожди скоро пойдут, и встанем здесь намертво, и мы, и японцы. Скажу больше — я и сам не ожидал, что до реки Ялу все же дойдем. Жаль, конечно, что японские армии отойти на южный берег успели, пусть и оставили нам значительную часть добра.
Фок вздохнул, да и печаль в голосе явственно прорезалась. Сейчас на дворе не середина века, а его начало, а южная Маньчжурия и северная Корея те еще операционные театры. Железных дорог к Ялу совершенно нет, дороги обычные проселки с непроходимой грязью во время дождей, войска могут действовать лишь вдоль западного побережья на приморском направлении, идет узкая полоса максимальной шириной до ста верст, и это при условии, что все снабжение будет идти морем.
Вся восточная часть полуострова, а это две трети площади, это покрытые лесами горы, которые обрываются у Японского моря. Вести здесь какие-то операции невозможно по определению, там не то, что дивизия, даже батальон не пройдет. Если только партизан или казаков заслать мелкими партиями в тыл японцам. Но вначале нужно как-то корейцев расшевелить на войну — а для местных жителей и японцы, и русские пока врагами считаются, оккупанты как не крути. Эта страна сотни лет под покровительством Китая находилась, хотя своего короля имеет, а японцы издревле пытались тут свои порядки устраивать, войны не раз шли.
— Пока из Эллиотов японский флот полностью изгнан не будет, любое наше наступление вглубь Кореи обернется поражением. Мы не только питать войска не сможем, у нас тылы и так уже подвисли, хорошо, что урожай собирают, и дивизии могут на местных ресурсах прожить. Но это пока, а зимой каково нам придется?! А ведь корейцы голодовать начнут, если мы у них все продовольствие выгребем. Более того, нам в спину стрелять начнут, с этого любое партизанское движение начинается.
— Так то и оно выходит, — Линевич вздохнул — старый генерал хорошо знал местные реалии, не один год в этих краях прослужил. — Тут издавна все на джонках перевозят, потому и дорог нет. Прав ты — наступать нельзя. И что тогда делать? Встаем в оборону до весны?
— Пока флот не станет проводить транспорты с необходимыми для войск грузами вдоль побережья, то, несомненно — продвижение в корейские земли погибельно, — жестко произнес Фок, и с усмешкой добавил. — Если только не построим сюда железную дорогу от Ляояна. Но тут Витте нужен, он умеет деньги вкладывать!
Генералы невесело рассмеялись, поминать всесильного Председателя совета министров не стоило, ибо благодаря его стараниям, как и деятельности иных персон, страна оказалась втянута в эту войну на краю света. Но они обы были люди военные, не привыкшие сетовать на судьбу, и прекрасно понимающие, что армия для того и предназначена, чтобы ошибки политиков исправлять, что не могли без войны своих целей добиться. Тут все правильно, согласно одному абсолютно верному высказыванию, что война есть продолжение политики, но иными средствами.
Фок в который раз за прошедший месяц убедился, что Россия ухитрилась с треском проиграть войну, которую должна была выиграть. На дворе последняя декада августа стоит, а ведь в реальной истории сейчас должно было идти сражение под Ляояном. А там Куропаткин, имея под рукой уже больше батальонов, чем японцы, позволил неприятелю обхватить фланги русской группировки. Бывший военный министр решил, что действуя в такой ситуации по внутренним коммуникациям, которые всегда будут короче, чем внешние, он сможет в любой момент сосредоточить против любой из японских армий превосходящие силы.
Вот только Алексей Николаевич не принял в расчет, что на дворе стоит не начало 19-го века, когда исход сражения можно было решить лихой штыковой атакой, а на целое столетие позже. И современные армии слишком устойчивый организм, чтобы вывести его из строя за несколько дней боя. Да и средства поражения сейчас намного эффективнее тех, что были во времена наполеоновских войн. Потому оборонительные позиции с хода не прорвешь, тем более японские солдаты в землю закапывались, что кроты. А шрапнель и пулеметы могли остановить атаку пехоты на открытой местности быстро, и с большими для нее потерями.