Неожиданно в голову адмирала, совсем некстати, пришла мысль, что он поведает репортерам, а те напишут в газетах, что «Алексеев ухватил Того за «известное место», которое японский адмирал потерял». Несмотря на неподходящую ситуацию Евгений Иванович фыркнул, не сдержав смеха.
Нервы, что тут поделаешь, они не стальные канаты, когда вокруг идет бой, а вражеский снаряд может пробить стальную броню рубки в любой момент, который для него станет последним.
Не сказать, чтобы он сильно боялся смерти, просто как любой военный принимал ее как неизбежность, которую нужно отстрочить. Но вот погибать сейчас был категорически не намерен — нужно было сделать все возможное, и даже невозможное, чтобы изменить подготовленную Российской империи участь ее мнимыми друзьями и «союзниками».
— «Севастополь», ваше высокопревосходительство!
— Вижу, — только и буркнул в ответ Алексеев, видя, как флагманский броненосец контр-адмирала Матусевича вываливается вправо, поближе к берегу, подальше от японских кораблей. Сигнал о передаче командования не был поднят, хоть одна радость, что Николай Александрович жив. И то удивительно, что самый слабый из русских броненосцев продержался так долго в бою против самого мощного японского корабля.
— Есть попадание! «Касуга»!
А вот теперь настала очередь и японских кораблей — и первым вывалился из строя заметно осевший на нос «гарибальдиец», шестидюймовая броня которого годилась для отражения снарядов 152 мм пушек Кане, но никак не для противостояния 254 мм орудий главного калибра. «Итальянцу» попало в многострадальный нос, а с подводной пробоиной не о борьбе нужно думать, а о том, как выжить.
— Два румба влево, ход 15 узлов, нужно добить подранка!
Отдав команду Бойсману, Алексеев впился взглядом в броненосный крейсер — тот явственно показывал намерение покинуть схватку. Все правильно — потеря хотя бы одного корабля линии для Того недопустима, так как с приходом подкреплений русский флот, а первым будет отряд Фелькерзама, получит серьезное преимущество.
Вот только добить «подранка» не удалось — японский адмирал прекрасно видел, что произошло, осуществив поворот «все вдруг», причем головным стал «Фудзи», а концевым «Микаса». Связываться с вражескими броненосцами не было ни малейшего желания, и Алексеев приказал отворачивать с курса. Используя более высокую скорость, быстро догнал колонну из трех русских броненосцев.
— О нет, свои корабли я вам добить не дам! Поднять сигнал — «поворот последовательно» по отрядам!
«Пересвет» лег на циркуляцию, за ним последовала «Победа», за которой через какое-то время пристроилась поднявшая скорость «Полтава», а там и «Цесаревич» с «Ретвизаном». Пять русских броненосцев образовали линию, прикрывая поврежденные корабли. Японцы имели столько же вымпелов — за «Фудзи» пристроился «Ниссин».
А вот «Токивы», что вышибла в начале боя старый «Рюрик», наиболее скверно бронированный, во вражеской колонне уже не было — крейсер на всех парах поспешил на помощь «Асаме». Вице-адмирал Дева покидал поле боя — его флагману и обеим «собачкам» крепко досталось от русских крейсеров, к которым снова присоединилась «богиня». «Читозе» горел, «Кассаги» потерял трубу — «бегун» из него стал никакой, но узлов 12 крейсер все же набрал. Вот только добить вражеский корабль не удалось — вовремя подоспела «Токива», прикрыв обе «собачки» от «Богатыря» и «Аскольда» — Эссен действовал напористо и не безуспешно.
Однако новой битвы не произошло — японские крейсера торопливо вышли из боя, не желая драться. И на то была причина, даже две — Бахметьев на «Севастополе» и Трусов на «Рюрике» решили вернуться в сражение, выбрав уже противника послабее. Но если крейсер шел относительно ходко, то «калека», никогда не отличавшийся скоростью, едва плелся, заметно отставая. Но, видимо, эта отчаянная решимость продолжить схватку, несмотря ни на что, и стала тем последним доводом, который заставил японского адмирала признать неутешительный для него итог сражения.
— Того выходит из сражения, ваше высокопревосходительство! Уходит на юг всей эскадрой!
— А что ему остается делать, Вильгельм Карлович?! Мы можем драться, убыли в кораблях у нас нет, а для него любая потеря недопустима. «Касуга» и обе «собачки» уже не бойцы, да и «Асама» с «Фудзи» выглядят скверно. Если они получат еще снарядов, то до Сасебо они уже не доберутся. Вот Того и отходит в море, возвращаться на Эллиоты он не будет, это очевидно! Понимает, что там велик риск наскочить на наши мины!