Слуга предлагал вооружить башни на стенах города манубаллистами, а я согласился и тут же добавил, что они должны быть расположены на поворотных гнездах, позволяющих им двигаться в любую сторону.
— А ведь верно, доминус! — сказал Евсений. — Так и надо сделать.
— Верно, только сами луки делайте не из дерева, а из железа, — сказал я, вглядываясь в схему, которую он притащил ко мне. — Это позволит стрелять с большей мощностью, а натяжение тетивы надо производить с помощью поворотного механизма, вот такого, дай нарисую.
Я изобразил нечто вроде коленчатого вала в основании арбалета, позволяющего даже одиночному стрелку постепенно натягивать огромную тетиву, крутя механизм за ручку.
Я кое-что знал об устройстве арбалетов, так как в своей прошлой жизни мне как-то пришлось выступить совладельцем стрелкового тира, когда я окучивал генерала дивизии, продававшего мне списанные патроны, пистолеты и автоматы по смешным ценам. Мы участвовали в закрытых армейских закупках и я тогда невольно изучил стрельбу из разных видов оружия, в том числе из спортивных арбалетов.
Евсений стоял, глядя на мой рисунок и хлопал глазами.
— Доминус, такое устройство может сделать манубаллисту грозным оружием, которое может обслуживать один человек. Правда, я не знаю, захотят ли герулы или остготы стрелять из таких?
— Возьми наших рабов из принадлежащих мне, императору и предложи им свободу, если они отработают пять лет в моей новой стрелковой центурии, — сказал я. — Кстати, ты знаешь, что точно такие же орудия, только размером поменьше, мы можем изготовить и для самого стрелка? А если приделать колеса и установить его на колесницу, то можно сделать такой манубаллисту передвижным орудием. Короче говоря, займись этим проектом и отложи все остальное.
Повинуясь моему указанию, Евсений подобрал из рабов смышленого паренька по имени Филоник, имевшего кое-какой боевой опыт, нашел кузнеца в городе, изготовившего манубаллисту и ручные арбалеты, подобрал отряд рабов, пожелавших стать вольноотпущенниками за воинскую службу и принялся тренировать.
Очень скоро, впрочем, выяснилось, что командовать у него получается не очень хорошо. Евсению больше всего подходило сидеть с книгами и рукописями, чихая от пыли, чем кричать на бестолковых рабов и заставлять их действовать, как надо. Это лучше получилось у Филоника и вскоре он уже полностью заменил Евсения на тренировочном поле.
Кузнецы сделали арбалеты со стальными дугами и надежным поворотным ложем, которое я описал, а это позволило натягивать болты с неимоверной силой, позволяющей пробивать любые доспехи на расстоянии до двухсот локтей, то есть около сотни метров.
Мои воины варваров, наблюдая за обучением рабов, постоянно смеялись над ними, говоря, что пока они зарядят свои детские игрушки, любой враг уже двадцать раз изрубит их мечами.
Сейчас, во время нашей поездки к газопроводу, мои десять стрелков были вооружены по три арбалета каждый, а еще они быстро приготовили манубаллисту к стрельбе. Они каждый день с утра до вечера занимались с ней и Евсений говорил, что рабы достигли кое-каких успехов.
Впереди всех стоял Филоник, он прикидывал расстояние до противников, которые неспешно приближались на конях, понимая, что нам некуда деваться. Это были разбойники из туркилингов, варваров, все время слоняющихся вокруг Равенны и готовых ограбить и убить за пару медных монет.
— Ну как, есть ли у нас хоть один шанс разбить врага? — спросил я у командира стрелков, так и продолжающего стоять неподвижно.
Филоник оглянулся на меня, промолчал, затем пожал плечами. Был он низкого росту, худощавый и почти лысый, только копна золотых волос на затылке. По характеру скверен и молчалив, вечно ко всем придирался и бранился, но управлял рабами хорошо.
Вот и сейчас они уже приготовили арбалеты, сложив из рядом с собой, а сам командир прошел к манубаллисте и со скрипом чуть повернул ее в сторону, наводя прицел.
— Тебя спрашивает император, чего ты молчишь, собака? — спросил Родерик.
Филоник не ответил и ему, просто еще раз присмотрелся, оценил расстояние до разбойников, а затем рывком спустил тетиву манубаллисты. Огромная стрела с шуршанием улетела вперед и через мгновение врезалась в строй приближающихся варваров.
Их было около двух десятков и одним махом болт пронзил сразу двоих, включая еще и ни в чем неповинного коня, а затем сбил с ног еще парочку сзади. Филоник между тем достал из деревянного кармана на лафете другой болт и вставил в манубаллисту, готовя ее к следующему выстрелу.