Лесок, в котором они очутились, Лили знала в совершенстве. Довольно скоро она отыскала знакомые с детства тропинки, по которым много раз ходила собирать грибы и ягоды, и сориентировалась, в какую сторону идти, чтобы вернуться к цивилизации, — как и ожидалось, Деррик не увел их далеко. Они действительно оставались в опасной близости от серых, так что отдыхать в этой поганой сырости лишние пару часов — непозволительная роскошь. Если только серые не расстались с идеей их искать. Сгорели. Заболели. Передохли.
Лили тряхнула головой: что за мысли вновь? Ну и слово — передохли. Конечно, пусть живут и поправляются, если это возможно.
«Так вернись, — высунулась изнутри та, дразнясь. — Что ж ты, о любимых соседях не хочешь позаботиться? Отдай им свою кровь, пожертвуй жизнью, ты ведь такая добренькая, такая правильная!»
Невозможно. Глупо. Надо идти к матери.
«Матери ты не нужна, — продолжала та. — Ты никому не нужна. Никому в целом свете. Зачем ты осталась жива? Чем заслужила такую честь? Чем ты лучше тех, кого бросила умирать?»
Лили с растерянным видом уселась возле зарослей орешника, которые как раз искала. Спорить с той значило признать за ней наличие собственной воли; но и отмалчиваться уже почти не осталось сил.
«Ты должна идти с Дерриком», — внушала та. Или кто? Разве это не желание самой Лили? Что в подобных мыслях неправильного? Она действительно хотела остаться с Дерриком. Почему? Потому что он хороший. Спас ей жизнь. Добрый. Тактичный. Обнимал по-братски. Они связаны кровью. Но с чего все началось? Сны. Что за нелепая, зыбкая причина? И разве не та ударила его, пока «настоящая» Лили спала? Больше, кажется, некому. И действительно — за что?
Лили смутно чувствовала, что с самого появления Деррика у серых подсознание тащило ее куда-то на поводке. И хорошо, если подсознание, а вдруг нечто постороннее? Колдовство какое-нибудь? Скажем, в нее вселился злой дух. Или она попросту сошла с ума?
А если Деррик останется рядом, не кончится ли это плохо для него? Лили уже ни в чем не была уверена относительно себя. Сегодня по руке ударила, не осознавая, что творит — промазала — а завтра, глядишь, окрепнет, и тогда?..
Да как такое вообще могло прийти в голову? Что с ней творилось? Вероятно, дело в самом Деррике. Очень уж он похож на парня из снов, отсюда и смута в мыслях. Лили даже уже начала отождествлять их, сама того не замечая, а ведь нет никаких доказательств, кроме внешнего сходства, что это один и тот же человек. А откуда тот парень взялся? Есть между ними связь или нет — все равно очень, очень странное совпадение. Не лучше ли отказаться от идеи остаться с Дерриком — во имя сохранения рассудка — раз уж дошло до потери контроля над собой?
Но ведь ей некуда идти. И кто сказал, что раньше с Лили все было в порядке? Теперь-то она понимала, что Джейк выступал не на ее стороне. Он мог о многом помалкивать. И про лунатизм в том числе. Он всегда старался все замять и не обсуждать подробности снов Лили, а та и не возражала. Зря. Теперь его поведение казалось очень подозрительным. С другой стороны, сразу назвать его виновником этой полумистической дребедени не получалось. Даже если подобное колдовство возможно, зачем оно ему? Какова цель? Да и Лили точно помнила, с чего начались сны: с потери ребенка. Значит, дело в беременности.
Не отнял же Джейк каким-то образом и ребенка?
Нет, это уже паранойя. Джейк — мерзавец, подлец и обманщик, но не причина всех бед в мире. Еще бы эпидемию ему в вину поставить. Смешно.
А от кого, интересно знать, заразилась Лили, если не от него? В те дни она больше ни с кем не виделась и не общалась, сидела себе дома. После контакта с Маргарет прошло слишком мало времени, чтобы считать ее виноватой. И почему сам Джейк не выглядел больным той ночью, когда Лили почувствовала себя плохо? Если он подхватил болезнь раньше, то и слечь должен был раньше.
Хватит, хватит, хватит! Лили сердито затрясла ближайший куст, и орехи посыпались ей на голову.
***
Вернувшись, она застала Деррика спящим. От шали он отказываться не стал: укутался поплотней и, видимо, пригрелся. Было жаль его будить, но Лили не хотелось лишней минуты оставаться там, где их легко могли отыскать. Впрочем, если не нашли за ночь — скорее всего, уже не станут тратить время. Как бы то ни было, Деррика она растолкала, не колеблясь.
Следуя указаниям Лили, выбиравшей нехоженые тропы и места, где в случае чего легко спрятаться, они вышли из леса, спустились к реке, а там наскоро умылись и перекусили. Вода оказалась ледяной. Лили уже чудилось, что все тепло из ее тела выпили, остались лишь тьма и сырость. Никогда еще она так не мечтала о крыше над головой и уютной постели.
— Может, разведем костер? — спросила она, ежась. — Все еще опасно, но не так, как вчера, да и мы отошли чуть дальше.
Деррик устало покачал головой:
— Спички отсырели. Даже закурить не могу. Я насквозь мокрый, если хочешь знать.
— Неприятно. — Лили пожевала губу, силясь припомнить, как развести огонь без спичек, но быстро сдалась. — Если эта гадкая морось не прекратится, так нам и мерзнуть, пока не отойдем подальше от моих и не найдем ночлег в цивилизованном месте.
— Хоть не ливень, — бодро отозвался Деррик. — А сколько нужно прошагать, чтобы не напороться на твоих знакомых? Пару деревень стороной обойдем? Ты часом не звезда Центра?
— Ха-ха, нет. Я тихая мышка, меня в округе мало кто знает. Может, кто-то помнит меня по танцам у серых, но это не стоит беспокойства. Холод страшней.
— Согласен.
— Вопрос лишь в том, идем ли мы вперед слухов, — вздохнула Лили. — И стал ли кто вообще их распускать, а если стал, то какие. Сбежавшей с незнакомцем неверной женой, так и быть, я согласна прослыть, но донором и всеобщей надеждой…
— Думаю, твоим соседям сейчас не до того, чтобы распускать слухи, — сказал Деррик и поднялся на ноги. — А я тебя не выдам.
— А себя выдашь, что ли, кретин? Мало тебе одного случая, ничему жизнь не научила?
— Пока ты со мной, буду молчать. Я провожу тебя до города, раз уж нам по пути. Потом ты — к матери, я — по своим делам. Идет?
С этими словами он протянул ей руку и помог встать. Лили посмотрела на него с благодарностью, не веря своему счастью. Все-таки они вместе! Деррик не бросил ее одну даже после того, как она его ударила. Совершенный идиотизм. Святой человек. Его осунувшееся лицо с заострившимися чертами на секунду показалось ей самым прекрасным на свете.
— Я очень рада, — сказала она и сжала его ладонь. — Я так боялась, что ты меня оставишь!
— Но ты же сама заявила, что не доверяешь мне?
— Перебирать не приходится, знаешь ли. Ты — все, что сейчас у меня есть.
— Перестань, пока я не начал неправильно тебя понимать, — перебил ее Деррик и рассмеялся. — Ох, наверное, я чувствую ответственность за человека, которому однажды помог. Видимо, идея смешать кровь — не просто красивый обычай. А еще… — Он на секунду запнулся, подбирая слова, а потом продолжил со странным воодушевлением: — Мне кажется, что мы похожи до ужаса. У нас обоих судьба отобрала все, что нам было дорого, а потом просто вышвырнула в пустоту, не находишь?
Лили кивнула. Но к чему он клонил? Добивался пресловутого доверия?
— И есть еще одна причина, почему я с тобой, — добавил Деррик. — Но она очень глупая и странная, вряд ли ты поверишь.
Глупая? Странная? Значит, тоже сны. Что же еще. Выходит, связь действительно есть. Вот он и выдал себя. А как ловко прикидывался, что ничего не знает, — Лили даже почти поверила. И на все намеки непонимающе реагировал, и сразу сделал вид, будто раньше не встречался с ней. Вот тебе и простак. Но теперь-то все прояснилось.