Кто бы мог подумать, что изнеженный мальчик, витающий в облаках, способен пожертвовать жизнью ради брата. И кто бы оценил этот несправедливый подвиг, нечестный обмен — творческой прекрасной души на безмозглую деревенщину.
Пока Деррик собирал вещи, Олли ходил за ним из комнаты в комнату. Рисовал. Искал небо. «Не представляю, как можно жить без тебя», — говорил он, блестя глазами. «Мы теперь братья по крови!» — торжествовал он, и к горлу снова подкатывала тошнота. «Подлинное искусство, — объяснял он, — творится на пределе возможностей».
Стиснув зубы, Деррик достал с антресолей его первые каракули, смял и швырнул на пол.
«Наверное, — добавил Олли, ступая по ним босыми ногами, — мне лучше умереть».
Деррик вывернул из шкафа всю его одежду, разбросал альбомы, тетради, карандаши. Не глядя, вытряхнул на середину комнаты содержимое полок письменного стола. Сорвал с кровати простыни, добавил мольберт. Достал дрожащими руками спички и поджег общую кучу.
Лучше так, чем оставлять дом нелюдям. Теперь они не смогут прикоснуться ни к одной вещи, принадлежавшей Олли. Достаточно и того, что они растерзали его тело. Деррик проследил за тем, как растет огонь, подхватил сумку и вышел на улицу. Деревня разлагалась под солнцем; единственную дорогу выжигал кровожадный август. На Главной улице Деррик дважды наткнулся на соседей, и все при встрече с ним отводили глаза.
***
Даже пары часов сна Лили не досталось. До самого рассвета она ворочалась, не зная, о чем думать и за что сильней волноваться, а чуть только посветлело, как она уже была на ногах. Выглянув наружу, Лили собралась идти умываться, когда из-за угла вдруг выскочило что-то белое, стремительное, врезалось в нее и перепугало до смерти. Лили взвизгнула и шлепнулась на пол, а в следующий момент привидение стянуло с себя простыню и прыснуло со смеху.
— Де… Дерек? Какого…
— Я ждал своего шанса всю ночь! — торжествовал он. — Если точнее, я хотел прокрасться к тебе и напугать, но раз уж ты проснулась…
Из соседней комнаты выглянул сонный и взъерошенный Деррик. Мигом оценив ситуацию, он ласково взял Дерека за ухо.
— Я всех маминых гостей так пугаю, — возмутился тот. — Не вам нарушать традицию.
— А часто у мамы бывают гости? — спросила Лили.
— Да постоянно. Водит к себе мужиков толпами. И где она их только берет?
Деррик и Лили переглянулись, поморщились.
— Тут даже бывал один парень из ваших, — сказал Дерек, нахмурившись. — Вы должны его знать. Его звали Джейк Хоуп. Если вы не в курсе, то берегитесь: он извращенец.
— Что?.. — Лили чуть не упала снова.
— Он подарил мне деревянную саблю, а потом облапал и отстриг у меня клок волос. Ужасный тип. И вдобавок ко всему кретин: мне пятнадцать, на кой черт мне сабелька?
— Идите, ну чего же вы встали! — К ним уже спешила мать, на ходу запахивая халат. — Дерек, дурья башка, отстань от них.
— Джейк? — переспросила Лили, повернувшись к ней. — Бывал здесь?
— И не раз, — успел добавить Дерек, прежде чем мать заткнула ему рот.
— Не знаю, о ком он говорит, — забормотала она, — но время уже поджимает. Живо собирайтесь и уходите. И держите деньги.
Лили выронила врученный ей кошелек.
— Я не могу поверить, — пролепетала она.
— Сомневаюсь, что они были любовниками, — вставил Дерек. — Он ловкий змей, наверняка как-то выкрутился и сбежа…
Тут ему пришлось замолчать после полученной затрещины. Бедняга сморщился и взглянул на мать с неприкрытой ненавистью.
— Зря вы так с мальчиком, — не выдержал Деррик. — У него ведь трудный возраст.
— А? Так ты не немой? И что это за акцент? — Мать нахмурилась, пристально глядя на него.
— Мы пошли! — Лили засуетилась, все-таки подобрала кошелек, схватила Деррика за руку и потащила за собой. — Д… до свидания!
На улице она первым делом взялась его отчитывать.
— Я же велела тебе молчать! — бушевала она. — Ты чуть все не испортил, даже при том, что портить было уже нечего.
— Мне просто жаль мальчика, — возразил Деррик. — Ему явно не хватает любви.
— И что с того? — Лили дернула плечом. — Тебя это не касается.
— В пятнадцать они считают себя взрослыми. Только подумай, как унизительно получать зуботычины от родных, когда, возможно, у тебя уже есть девушка.
— Ну, девушкой в его случае пока и не пахнет, — отмахнулась Лили и сразу нахмурилась: запоздало пришло в голову, что Джейка с ее появлением не просто так увязали. Ведь если бы все прошло по плану матери, то Дерек и не узнал бы, кто Лили и откуда. А раз ему известно место, где она жила, значит, он привык подслушивать; не исключено, что видел и письмо, которое якобы отправляла мать. В таком случае для него наверняка не секрет, что Лили — его сестра. Ну и ладно, ей-то что? Это проблемы матери.
Но что Джейку могло потребоваться от Дерека? Не он ли и наложил проклятие — если оно существовало? Забрать прядь волос — похоже на часть колдовского ритуала. Но зачем, за что, да и почему именно брат вошел во сны? Его-то не расспросишь, он явно знал даже меньше, чем Лили, раз придумал себе извращенца.
Она чувствовала, что чем активней пытается избавиться от паутины домыслов, тем сильнее запутывается. Нет, право, слишком плотно засели в голове южные глупости. К счастью, другая пока спала, а без кошмаров и ее присутствия любые опасения бледнели.
— А вы с мамой чем-то похожи, — вмешался в ее мысли Деррик. — Вижу, сестринские чувства в тебе не проснулись. А ведь у вас с мальчиком кровь наполовину общая.
— Я его вижу первый раз в жизни. И, признаться, была бы рада, если бы его вовсе не существовало. Ведь тогда мама не бросила бы меня.
Произнеся это, Лили замерла. Точно, ей всегда хотелось, чтобы Дерек не рождался. А потом она потеряла ребенка, и начались кошмары. Она желала матери того же, что случилось с ней самой. Значит, сны — не проклятие, а всего лишь злая шутка, которую сыграло с ней подсознание? Простое и заманчивое объяснение. Но…
— Звучит эгоистично, нет? — снова отвлек ее Деррик.
— Зато честно, — пробормотала Лили, немного пристыженная.
— Тут нечему завидовать. Удивительно, эта женщина цепляется за семью, а сама не любит ни мужа, ни сына. Вас иногда невозможно понять.
— Думаешь, все женщины такие?
— Вовсе нет. Я рассуждаю о плохих, потому что хорошие на меня не посмотрят, — он попытался отшутиться, сообразив, что допустил бестактность.
— Зря ты себя принижаешь. Ты симпатичный, — сказала Лили, стараясь выглядеть равнодушной. — Правда, бледноват для наших краев, но это ничего. И тебе не мешало бы набрать вес. Вот поправишься…
Она запнулась, видя, что Деррик не слушает. Сейчас они брели по тротуару наугад, собирая морось, и словно соревновались, кто глубже уйдет в свои мысли. Но Деррик хотя бы больше не выражал желания разойтись, и с каждым шагом в Лили крепла надежда, что он окончательно смирился со своей навязчивой попутчицей. Вот бы еще убедить его не идти в больницу. Если он не хочет прислушиваться к разумным доводам и заботиться о своей безопасности, значит, надо его перехитрить, причем план лучше состряпать поскорей. К тому же Лили решила найти ему новый смысл жизни. Знать бы еще, какой. Любовь сойдет?
— У тебя были девушки на Юге? — ляпнула она наугад.
— А? Ну как сказать. Я для них оставался чужаком, — ответил Деррик. — Да и как-то все не до того было. Я старался заработать побольше денег, а после смерти родителей пришлось еще и присматривать за Олли.
— И ты ни разу не влюблялся?
— Наверное. Но когда-то мне нравилась дочка колдуньи. — Деррик вздохнул и потер висок. — И мы были довольно близки, хотя сейчас мне это кажется глупостью несусветной.
— Что-то вроде друзей детства?