Подыскивая менее заметное оружие, Лили принялась разглядывать мусор на полу. Под ногами лежал лист бумаги, напоминающий цветную картинку из книги. Заинтересовавшись, Лили подняла его, развернула и ахнула: на рисунке был Деррик, мягкий и неуловимый. Прямой нос. Светлые пятна глаз. Незнакомое выражение на неотличимо похожем лице.
За спиной у нее удивленно хихикнула Маргарет.
— Тебе понравился Деррик, да? — спросила она, обращаясь к Ральфу. — Но, понимаешь, и мы ему не враги. Мы тоже его любим и боимся за него. Нам стоит объединиться.
Ральф усмехнулся и скрестил руки на груди:
— Сдается мне, что от друзей не убегают куда глаза глядят.
— Мы просто немного повздорили, — сказала Лили, подлаживаясь под тон Маргарет.
— И все же. Он кому-то из вас ребенка сделал? Жениться обещал? Он вам что-то должен?
— А если да? — предположила Маргарет с надеждой.
— А врете тогда. Я знаю всю его жизнь, в том числе и с кем у него были отношения.
Подруги растерянно переглянулись.
— И он явно не из тех, кто хлопает дверью для эффекта. Он не выглядел неуравновешенным или чрезмерно экзальтированным, — продолжил Ральф. — В какой-то мере он даже показался мне флегматиком.
— Флек… эк… чем? — переспросила Маргарет.
— Да черт с вами! Не верю я вам, вот и все. — Он сунул руку в карман, достал две смятые купюры и положил на стол. — Держите свои деньги и убирайтесь. Я не желаю ввязываться в охоту на людей.
Лили сжала ладони в кулаки и закричала:
— Хватит нас за дур держать! Живо говори, где Деррик!
— Я не знаю, клянусь. Он не посчитал нужным сказать, куда идет.
— Ну что ж. — Она глубоко вдохнула. — Тогда имей в виду, что именно ты будешь виноват в смерти Деррика. Ему нельзя оставаться одному на улице, ты разве не понял? Дурья башка! Он с Юга. Выделяется. И у него нет здесь друзей, ни одного. Уверена, что если к концу недели его где-нибудь не прибьют, то он замерзнет насмерть.
Она увидела, как Ральф смотрит на нее во все глаза, и поняла, что сумела тронуть его.
— Слушай, приятель, — осторожно ввернула Маргарет, — я смотрю, ты живешь очень скромно. Наверное, разные были времена? Ты случайно не знаешь, где обычно собирается здешний сброд? Ребята, которым некуда пойти. У них же должны быть тепленькие места в городе? Мы бы поискали там Деррика.
Ральф очень долго молчал, переводя взгляд с одной гостьи на другую.
— Если мы возьмемся за дело втроем, то и справимся втрое быстрее, — добавила Лили. — А я думаю, что тут каждая секунда на счету. Тебе приходилось мерзнуть или быть битым?
— Приходилось, — сказал Ральф.
— Тогда чего мы сидим и болтаем? Ты ведь поможешь нам?
Снова долгая пауза. Лили заметила, что у Ральфа дрожат губы. Наконец он вздохнул и ответил:
— Нет.
— Но как же…
— Идем, Лили, — резко перебила ее Маргарет. — Мы попусту теряем здесь время.
Она окинула Ральфа уничтожающим взглядом, хмыкнула и развернулась на каблуках; а когда подруги оказались на улице, сразу ускорила шаг и заявила на ходу:
— Этот тип что-то знает, я нутром чую.
— Тогда почему мы ушли? — не поняла Лили. — Я была уверена, что вот-вот дожму его.
— Еще чего! — рассмеялась Маргарет. — Маленькая ты пока. Он с самого начала плохо к нам отнесся, а твое поведение только все испортило.
— Как? Опять я виновата?
— Ну а кто же? Мне он почему-то не отказал, когда я с ним договаривалась.
— Тогда ему просто было жаль Деррика, — проворчала Лили. — А сейчас они успели провести какое-то время вместе. Это не я усугубила ситуацию, а мы обе продули Деррику.
Невольно вспомнилось, как тот ухитрился покорить Эда Брауна — грубого и неотесанного парня, способного на высокие чувства разве что к пузырю спирта. Должно быть, и Ральфу предложил свою кровь. Кого не подкупит простота и самоотверженность?
— Кулаками махать в любом случае не стоило, — заметила Маргарет. — Ну да ладно. Нам надо срочно придумать, как вытащить из Ральфа все, что он знает.
— Может, ударить? Пытать? — предложила Лили.
Маргарет скривилась и пихнула ее в плечо:
— Нет, ты серьезно? Как ты себе это представляешь?
— Он довольно худосочный. Я думаю, если наброситься вдвоем…
— Перестань фантазировать, — перебила ее Маргарет с раздражением. — Я предлагаю вот что. Я уверена: и часа после нашего ухода не пройдет, как Ральф бросится на поиски. Ты видела, как его поразили твои обвинения? Прямо в сердце!
— Значит, мы можем за ним проследить?
— Именно. Но торопиться не будем. Зайдем… проберемся к нему, скажем, ночью, и ты убьешь Деррика.
Лили вздрогнула: из чужих уст это прозвучало донельзя цинично и жутко.
— Э… по правде, я уже не хочу его убивать, — призналась она. — Я хочу поехать с ним на Север.
— Ты меня с ума сведешь! — простонала Маргарет. — Что мы с живым Дерриком делать будем? Похитим в мешке? Черт, как я его ненавижу! Если бы не он, тебя бы не пришлось уговаривать убраться из этого города.
Двадцать девятая улица кончилась, потянулись более аккуратные дома, нередко с ухоженными палисадниками. Подруги миновали булочную, из которой доносился запах выпечки. Лили вдохнула его вместе с сыростью и произнесла:
— Убью, если он откажется быть со мной.
***
Деррику снилось лето: бесконечное поле, ломкость травы и красный шар солнца, катящийся вниз. Но сразу после пробуждения тепло оказалось иллюзией. Он продрог, в горле першило, кости ныли.
Наверное, он проспал не больше часа, иначе замерз бы насмерть. Деррик вздохнул, попробовал спустить ноги со скамейки, на которой лежал, но вместо этого скатился на землю. Сонное оцепенение, ставшее привычным, снова принялось за него. И зачем только очнулся? Говорят, смерть от холода — самая легкая. Деррик с удовольствием провалился бы обратно в лето. А может, еще не поздно? Закрыть глаза — и солнце вернется.
Так он и поступил, и тьма приветливо взяла его за руку. Стало странно и почти уютно, как во время легкой дремы, когда внешний мир отступает, а сознание плодит спутанные безопасные образы. Лета среди них не было — одна лишь слякоть — но зато во всем сквозила приятная отстраненность. Затем пришел покой, и Деррик приготовился раствориться в нем, но в следующий миг почувствовал, что кто-то трясет его за плечо. Его пронзила судорога. Возвращаться в реальность не хотелось, поэтому Деррик решил прикинуться мертвым. Но, как назло, его продолжали тормошить и даже бесцеремонно перевернули на спину.
Деррик нехотя открыл глаза и увидел совсем близко склонившегося Ральфа.
— Как мне повезло! — воскликнул тот, схватил находку за ворот и прижал к себе. — Я опередил чокнутых девчонок. Черт, да ты весь горячий!
— Ты зачем здесь? — прохрипел Деррик, с трудом припоминая, как складываются слова. Удивляться не было сил.
— Это ты зачем! Почему ты ушел от меня, если идти некуда? — набросился на него Ральф. — Я думал, что ты разумный парень, который просто попал в беду. А ты, похоже, жить перехотел. Ну и поволновался я, пока бегал по городу и тормошил всякую рвань! Я же давал тебе адрес, ты его потерял?
Деррик отвел глаза. Сквозь голые кроны деревьев безжалостно улыбалось льдисто-серое солнце.
— Да, где-то выронил.
— Ну и балбес! Ладно, главное, что я тебя нашел. Сможешь на ногах стоять?
— Прости, я не пойду с тобой, — сказал Деррик. — Очень мило, что ты за меня переживаешь, но оставь меня в покое, пожалуйста.
— Да ты не так понял, — Ральф явно начал терять терпение. — Я больше не прошу, чтобы ты мне позировал. Просто поживешь у меня, пока не поправишься, а потом мы что-нибудь придумаем. Можешь целый день спать, стоять на голове или смотреть картинки с голыми тетеньками. Согласен?
— Тогда я тем более не могу, — заупрямился Деррик. — Так утруждать незнакомого человека! Мне и здесь нравится.
— Хватит чушь пороть, — донеслось до него будто сквозь слой ваты. — У тебя немного деньжат не найдется?
Он смиренно позволил поставить себя на ноги. Небо съехало вбок, в ушах зазвенело.