— Вы! — К ним подбежали запыхавшиеся товарищи раненого, красные от гнева. — Шлюхи! Твари! Убить вас мало!
— Кончайте, сосунки, — прервала их старуха, которая стояла неподалеку и опиралась на некрашеный забор. — Я видела, как вы приставали к девочкам.
— Это же не повод сворачивать нос, ну!
— А то мы вас, мерзавцев, не знаем! — взвизгнула старуха.
— Точно-точно, — раздался женский голос из ближайшего окна. — В том году к моей дочке лезли. У, сволочи! Правильно им девка вломила.
— Да шлюхи они, — бросила другая старуха, в числе прочих преградившая путь подругам. — Вы что, не видите? Вон как одна размалевана. Да и что они здесь забыли? Курицы! Нашими мальчиками побрезговали.
— Эти «мальчики» распускают руки!
Толпа загалдела, женщины были готовы подраться. Наконец вперед пролез здоровый детина, распихал спорщиц и изрек громовым голосом:
— Тихо! Пусть девки сами ответят, кто они и что натворили.
Похоже, детина обладал своеобразным авторитетом, потому что все замолкли. Даже приятели пострадавшего перестали размахивать кулаками.
— Никакие мы не шлюхи, — сердито начала Лили. — Мы…
— Но ведь и не новенькие почтальонки, правда? — вдруг подал голос кто-то в толпе. — Письма уже разнесли. Обманщицы!
Лили запнулась, не зная, как объяснить свое присутствие здесь, да еще и с сумкой, набитой «письмами».
— Мы просто в гости пришли, — вставила Маргарет. — Мы, это, родственницы.
— Чьи?
Подруги растерянно переглянулись.
— Мои, — сказал Ральф и выступил вперед.
Толпа заволновалась. Лили поперхнулась, Маргарет вытаращила на него глаза.
— К тебе ж никогда никто не приходит, — выразил общее мнение детина.
— Они издалека, — пояснил Ральф. — Из деревень, которые к югу от нас, их еще Безликая болезнь выкосила. Сейчас-то никого оттуда в город не пускают. Но вы сумели проскользнуть мимо охраны, умницы мои!
— Так они заразные? — ахнули приятели покалеченного ухажера и вмиг отшатнулись. За ними попятились остальные.
— Ну, не факт, — Ральф пожал плечами. — Хотя, вы ж понимаете, меня это не пугает. Доктор сказал, что мне осталось полгода, ха-ха!
— Он правду говорит, — нашлась Маргарет. — Мы из Серой деревни. Хотите взглянуть на мой паспорт?
Но люди уже спешили по домам, а ставни захлопывались с таким треском, будто лишняя секунда впустила бы внутрь злого духа. В страхе перед эпидемией жители Двадцать девятой улицы оказались единодушны.
Ральф подошел ближе и подал руку Лили, помогая подняться. В его глазах читалась насмешка.
— Идемте же, — тихо сказал он. — Все смотрят. Сильно ушиблась?
— Да так, — бросила Лили и вдруг смутилась. — Спасибо.
— Не за что.
— Э… Мы соскучились! — нарочито громко вмешалась Маргарет и вцепилась в локоть Ральфа. — Как ты поживал без нас?
— Хозяйка больно уж строгая, а так ничего, — не менее громко ответил он. — А сколько денег дерет — просто кошмар.
— А мы тебе подарочки привезли, вот, целая сумка, — ворковала Маргарет, подстраиваясь под широкий шаг спасителя. Лили плелась следом, нахмурившись. Очень уж унизительно оказаться в долгу у врага. Ведь какой-то час назад она планировала хорошенько его треснуть, даже камень для этого припасла. А теперь что, отступить? Деррика-то он все равно не отдаст.
В любом случае на улице бить Ральфа не стоит. Пока они на виду, надо играть роль родственниц. Но какие у него злые, язвительные глаза. Лили с удовольствием ударила бы его в лицо, как того ухажера-прилипалу.
Так они и проследовали к дому Ральфа без происшествий, и зашли внутрь — надо признать, что подруги добились своего, пусть и неожиданным способом. Лили хотела сразу броситься с порога в комнату, но Ральф грубо поймал ее за руку.
— Во-первых, тихо! — велел он. — Во-вторых, не забывайте, кто вы и где. Если мне что-то не понравится, я вышвырну вас так же легко, как и привел сюда. А улица все видит.
— Сволочь, — процедила Лили сквозь зубы.
— Прекрати, — одернула ее Маргарет. — Он прав. Мы должны сказать спасибо, что он вообще нам помог. Ему выгодней было оставить все как есть.
— Именно, — подтвердил Ральф. — Думаете, я не понял, что вы за мной явились? Да и Деррик знать вас не хочет. Сейчас он спит, и не смейте его будить или хоть пальцем трогать. В идеале он вообще не должен знать, что вы заходили. Ясно?
— А ты чего тут раскомандовался? Не верю, что Деррик такое сказ… — Лили не успела договорить, потому что Маргарет зажала ей рот и заявила:
— Да, я не вижу смысла препираться. Раз мы от тебя зависим, то играем по твоим правилам.
— Вот и чудно, — и Ральф потащил обеих в подобие кухоньки. Как ни надеялась Лили попасть в комнату, очевидно, в планы врага это не входило. Пришлось покориться и занять почетное место на колченогой табуретке среди объедков.
— Чем займемся? — спросила Маргарет. Похоже, ей стало весело.
— Уборкой, — предложил Ральф. — Шучу. Я сейчас поставлю чай. Посидим часик, а потом я вас провожу по улице, как любимых родственниц. Соседи могли бы вызвать полицию, но на этот счет не беспокойтесь: тут никто не в ладах с властями, предпочитают все решать между собой. Лишь бы хозяйка не зашла.
Он взял покрытый копотью чайник и принялся наполнять водой из умывальника. Лили задумчиво созерцала сидящего в углу таракана.
— Ну и помойка у тебя, — заметила Маргарет. — Не завидую я Деррику.
— Ничего, всяко лучше, чем спать на улице, — невозмутимо отозвался Ральф. — К тому же не без удобств.
Маргарет фыркнула, вытянула ноги и залюбовалась дырой на чулке. Она явно ощущала себя в гостях у старого приятеля, а не на вражеской территории.
— Эх, Ральф, головной боли у тебя мало в жизни — возиться еще с ним, — заключила она. — Долго ты собираешься его у себя держать?
— Пока не поправится, а там пусть сам решает.
— Хм! И ты его отпустишь?
— Почему нет?
— Не знаю, вот у Лили не выходит, — Маргарет засмеялась, мягко и зазывно. Лили захотелось чем-нибудь стукнуть обоих. Ты погляди на них — спелись, светскую беседу ведут, чуть ли не флиртуют.
Ральф быстро взглянул на Лили:
— Удерживать человека возле себя силой неправильно. Кстати, как твоя нога?
— Ничего, спасибо, — ответила она, стиснув зубы от злости. Хоть бы не ляпнуть лишнее и не оказаться на улице: как ни крути, сейчас Ральф владел ситуацией. Нужно выждать время, усыпить его бдительность, так что лучше прикинуться мышкой и молчать.
Ральф полез в кухонный шкафчик и извлек оттуда вату и спиртовой раствор. Все это оказалось перед Лили, мешаясь с объедками, которые никто и не думал убирать. Она брезгливо отвернулась.
— Не принимаем подачки от врага, да? — засмеялся Ральф.
— Да я скорее подхвачу инфекцию от твоей ваты, — пробормотала Лили.
— Ты права, полная антисанитария.
Между тем вскипел чайник, и Ральф водрузил на стол три щербатые чашки. Лили заметила, что у него трясутся руки, и на сердце сразу полегчало. Значит, он боялся. Не так уж он и уверен в себе. И отнюдь не всесилен, даже дома.
— Странно, — нарушила тишину Маргарет. — Я сижу в куче навоза и пью помои с тараканами, потому что пришла сюда ради человека, на которого мне плевать.
— Жизнь абсурдна, — заметил Ральф, разливая чай. — Зачем же ты пришла?
— Потому что я люблю Лили.
— О, ну это меняет дело.
— А ты мне тоже нравишься, — продолжила Маргарет, и Лили поперхнулась. — Мне кажется, ты хороший человек. Другой бы нас вытаскивать из заварушки не стал. Да и Деррика ты подобрал, а Деррик что — мусор.
— Я так не думаю.
— Это потому что ты добрый. Вот бы и Джейк был как ты. Но меня угораздило влюбиться в порядочную сволочь.
— Что ж, мы не выбираем любимых.
— А жаль! Лучше бы мне достался парень вроде тебя.
Ральф улыбнулся. Лили взглянула на Маргарет с неодобрением: да что за неуместное кокетство? Попытка его умаслить? Будто он может изменить мнение о них. Отвратительно. Лили подыгрывать никому не будет. Ей и молчать-то все труднее. Сама мысль, что Деррик находится за стеной, вызывала желание вскочить с места и бежать к нему, но почему-то Лили должна была сидеть смирно, слушать глупости и смотреть, как потеет этот паук в очках. Но ничего, она подождет, сколько хватит терпения. Она еще свое возьмет.