— Почему? — глупо переспросил ас-Сабах. — Не знаю, Ваше Величество… Я всегда старался быть незаметным, и люди не обращали на меня внимания. Вы говорите, что меня вычислили полицейские… но ведь даже они не стали меня трогать. В моей жизни такое случалось нередко…
Король вновь рассмеялся — смех у него был приятный, совсем не обидный, так мог смеяться старый добрый друг.
— Скромняга… А почему ты выбрал себе такой странный псевдоним?
Тамим замялся. Информпакеты фата-морган содержали копирайты разработчиков и имперсонаторов — раньше, насколько он знал, для этой цели служили титры, предварявшие фильм. Когда мастерство ас-Сабаха стало приносить ощутимый доход (львиная доля которого оседала в карманах оптовиков), один из постоянных клиентов посоветовал ему зарегистрировать свою торговую марку. Разумеется, не имя, но что-то вроде сетевого ника, которое позволило бы поклонникам с легкостью находить оживленные им фата-морганы среди огромного потока пиратских программ. Тамим долго думал и перебирал варианты, но так и не смог остановиться на чем-либо одном и обратился за помощью к Айше. Жена долго смеялась и наконец посоветовала взять псевдоним Джингиби — “Призрак”. Это было домашнее прозвище ас-Сабаха, которому постоянно доставалось от Айши за умение бесшумно возникать у нее за спиной и пугать бедную женщину до полусмерти. Но как объяснить это королю?
— Мой псевдоним также связан с незаметностью, Ваше Величество, — краснея, пробормотал ас-Сабах. — Видите ли, призраки… привидения… они обычно такие бесплотные, ухватить не за что… можно, например, пройти сквозь них, как сквозь туман, и ничего не почувствовать… в этом-то, вероятно, все дело.
— Превосходно, — сказал ибн-Сауд. — Как бы то ни было, ты выбрал очень удачный псевдоним, Тамим Джингиби. Ближайшие десять дней тебе предстоит провести в моем дворце, но проживешь ты их бесплотным призраком.
— Но, Ваше Величество, у меня есть невыполненные обязательства перед клиентами… Дело мое, может быть, и невелико, но оттого, хорошо или плохо я его веду, зависит моя репутация…
Король предупреждающе поднял руку, и ас-Сабах умолк.
— Забудь о своем деле, Тамим, — мягко сказал Хасан. — Три часа назад неизвестные грабители ворвались в мастерскую великого, но мало кому известного имперсонатора Джингиби и застрелили его, а лавку сожгли. Отныне твоя репутация принадлежит истории. Если ты не возражаешь, долги, которые остались у покойного, заплачу я.
Ас-Сабах молчал, чувствуя, как мир вокруг него начинает расплываться, теряя привычные очертания.
— Вдова и дочери покойного в настоящий момент находятся в полицейском участке, причем вдове требуется медицинская помощь. Если ты согласишься выполнить мою просьбу, Тамим, помощь ей будет оказана и она проживет еще очень долго. Если нет…
Король замолчал. Ас-Сабах пытался набрать в легкие ставшего вдруг очень плотным и горячим воздуха и никак не мог этого сделать. Страшные гроздья черного винограда угрожающе раскачивались в резных проемах высоких окон, отбрасывая уродливые тени на мраморный пол террасы.
— Ничего сверхъестественного от тебя не требуется. Ты научишься быть королем — для ограниченного круга лиц, в десятке типовых ситуаций, вполне сравнимых с обычной фата-морганой. Ты отправишься в Америку и встретишься там с Хьюстонским Пророком. Ты узнаешь, чего он от меня хочет, и постараешься сообщить мне все, что окажется действительно важным. После этого ты исчезнешь. Я мог бы солгать тебе и пообещать, что отправлю всю твою семью куда-нибудь на край света, на остров Дильмун. Но я редко лгу и никогда не делаю этого без необходимости. Если ты вернешься из своего путешествия живым, я позабочусь о том, чтобы никто и никогда не узнал о подмене. Подумай сам, имперсонатор, и ты поймешь, что это единственно верное решение. Но твоя жена и девочки останутся жить. Больше того, я торжественно обещаю, что если ты выполнишь это задание, то жить они будут в достатке и даже твои внуки никогда не забудут вкуса чистой воды.
— Это означает, что у меня нет выбора?
— Разумеется, — печальным голосом отозвался король. — Не переживай, Тамим, выбора нет не только у тебя. У всего нашего мира выбора уже не осталось…
…Он так глубоко нырнул в омут воспоминаний, что возвращение к реальности ударило по натянутым до предела нервам, словно луч яркого солнца по привыкшим к темноте глазам. Машина стояла без движения. Кто-то — он не видел, кто именно, — распахнул дверцу и ждал, когда король Аравии покинет салон.
“Ты должен сохранять мужество, — сказал ас-Сабах самому себе голосом короля, — ты должен держаться стойко и с достоинством… Иди, и да будет милостив к тебе Аллах!”
— Сюда, Ваше Величество, — услышал он голос Бейли. Теперь полковник говорил не так отрывисто и на полтона ниже, словно боялся потревожить кого-то. — Прошу вас, пойдемте… вас ждут.
Ас-Сабах вышел из машины и огляделся. Джип стоял в гигантском полутемном помещении, похожем скорее на ангар, нежели на гараж. Слева и справа громоздились какие-то решетчатые конструкции в три человеческих роста высотой. На площадках решетчатых башен, нацелившись тупыми рылами куда-то за спину ас-Сабаха, замерли массивные многоствольные пулеметы. Тамим непроизвольно обернулся — позади никого не было, только медленно и торжественно смыкались массивные створки ворот ангара.
— Пойдемте, Ваше Величество, — повторил полковник Бейли совсем уже придушенным голосом. Ас-Сабах подхватил с сиденья плоский титановый кейс и послушно двинулся за своим провожатым.
Здесь повсюду царил полумрак. Источником освещения служили горевшие вполнакала синеватые лампы, упрятанные в толщу стен. Одна такая лампа, освещавшая неприметную металлическую дверь в задней стене ангара, при их приближении начала мигать все быстрее и быстрее, так что у ас-Сабаха слегка закружилась голова. Мерцание лампы очень напоминало сигнал тревоги, не сопровождавшийся, однако, ни ревом сирены, ни иными звуковыми эффектами — напряженную тишину ангара нарушал только гулкий звук их шагов. На секунду Тамиму показалось, что пулеметы на башнях разворачиваются на сферических турелях и нашаривают хищными рылами его долговязую фигуру.
— Не волнуйтесь, Ваше Величество, — шепотом произнес полковник. — Система требует идентификации.
Он подошел вплотную к металлической двери и приложил к ней ладонь. Откуда-то из темноты сверкнул радужный лучик, кольнул полковника в глаза. Потом дверь ушла в сторону — абсолютно бесшумно, словно растворившись в темноте.
— Полковник, а как же пропустили меня? Неужели особам королевской крови допуск не требуется? — поинтересовался ас-Сабах, спускаясь вслед за полковником по крутой винтовой лестнице и недоумевая, в каком же странном месте назначил ему встречу тот, кого король Аравийский считал могущественнейшим человеком мира.
— Вы — гость, — ответил Бейли, не оборачиваясь. — Вас пригласил сам Пророк. Мы оскорбили бы Пророка, подвергнув вас проверке.
“Надо же, как повезло, — подумал ас-Сабах. — Интересно, предусматривал ли ибн-Сауд возможность сканирования сетчатки глаза или проверки папиллярных узоров? Наверное, предусматривал — не случайно же меня накануне полета заставили целый час держать руки в чане с отвратительным теплым студнем, так и не объяснив, в чем смысл этой неприятной процедуры. Впрочем, доктора Газеви трудно упрекнуть в излишней разговорчивости… Жив ли он еще?”