— Я вас знаю, доктор, а вы меня — нет, — сказал он, подходя и держа карточку перед собой. — Меня зовут Джеймс Ки-Брас, я сотрудник Агентства по борьбе с терроризмом, Лондон. Вот документ, подтверждающий мои полномочия, — это допуск “ред шифт”.
Танака, знаком приказав черноволосому остановиться, взял у него из рук карточку и приложил к своему браслету. Да, похоже, странный визитер не лгал. В верхнем правом уголке экрана янтарным шариком переливался герб Совета Наций.
— Чем могу быть полезен, мистер Ки-Брас? — сухо осведомился Танака. Ему очень не понравилось появление в криокамере сотрудника АБТ — не мог же он начать избавляться от контейнеров при этом англичанине!
— О, — Ки-Брас улыбнулся, — на самом деле пока мне нужно от вас только одно. — Он мельком взглянул на свой браслет. — Я хотел бы ознакомиться с содержимым контейнера D-176.
Проклятие, подумал Идзуми, только не это! Контейнер D-176 принадлежал к той самой проклятой партии, которую мастер Хосокава называл подарками к Празднику Очищающего огня. Может быть, это лишь совпадение, мрачно подумал он, понимая, что там, где речь заходит об АБТ, не может быть никаких совпадений.
— Боюсь, что с содержимым именно этого контейнера сейчас ознакомиться нельзя, какими бы ни были ваши намерения, — вежливо ответил он. — Опасность бактериологического заражения, видите ли…
— А, — сказал Ки-Брас, небрежно взмахивая рукой. — Жаль, конечно, но не так страшно. Тогда мне потребуется ящик D-184.
Та же партия. Теперь Танака был уверен, что АБТ заинтересовалось им не просто так.
— Вы можете объяснить мне, почему вам понадобились именно эти контейнеры? — спросил он. — Видите ли, биоматериал…
— А если там не биоматериал? — тут же спросил Ки-Брас. Танака невозмутимо улыбнулся.
— Тысяча извинений, а что там может быть еще ? Англичанин задумался.
— Все, что угодно, в принципе. Например, героин. Или, скажем, нейтронная бомба…
Он знает, понял Танака. Сопротивляться бесполезно, если он действительно знает, мне конец. Почему я не успел уничтожить контейнеры хотя бы на сутки раньше?..
— Там биоматериалы, — ответил он сухо. — И я бы не хотел подвергать их опасности ради вашего досужего любопытства.
Ки-Брас вновь протянул ему карточку.
— Прочтите, пожалуйста, повнимательнее, Танака-сан. Здесь есть очень четко сформулированный пункт о том, что всем должностным и частным лицам следует оказывать владельцу допуска “ред шифт” всевозможную помощь. В противном случае действия таких лиц будут рассматриваться как саботаж. Вам нравится быть саботажником, доктор?
Танака подумал еще немного и сдался. В конце концов что он мог противопоставить человеку, за спиной которого стояла самая могущественная организация Евросоюза?
“Ки-Брас, — подумал он, доставая ключи от рефрижератора, — Ки-Брас… Странное имя, что-то оно мне напоминает…”
Ты встретишь человека по имени Блестящий Ключ, сказал ему Мнемон. Этот человек сыграет в твоей жизни важную роль, и ты не должен его убивать.
Неужели это он, спросил себя Танака, неужели это тот человек, которого я не должен убивать? Зачем он здесь? Для чего ему понадобились эти чертовы контейнеры?
Он открыл дверцу ячейки D-184 и с некоторой натугой (ячейка располагалась высоко от пола) вытащил скользящий на длинных рельсах шестиугольный контейнер. Подоспевший Ки-Брас подогнал столик на колесиках прямо под гнездо рефрижератора, и контейнер лег на твердую, чуть прогнувшуюся под его весом поверхность.
— Откройте, пожалуйста, — попросил англичанин. Танака покачал головой.
— Вы слишком легкомысленно одеты. Ни биокостюма, ни даже простого респиратора. Яне могу так рисковать вашей жизнью.
— За мою жизнь не волнуйтесь, — возразил Ки-Брас. — Открывайте, а если со мной что-то случится, я подарю вам бутылку вашей любимой водки “Императорская тройная”.
— Наденьте хотя бы это, — посоветовал Танака, доставая из шкафчика пару защитных перчаток.
Ки-Брас принял их с легкой улыбкой и небрежно натянул на свои длинные сильные кисти.
— Благодарю, доктор. Ну же, не тяните.
Танака пожал плечами и приготовился к неизбежному позору. Наверное, именно так чувствовал себя его предок Ошо, грязным обманом спасший жизнь себе и уничтоживший убийцу своего сюзерена.
— Я вас предупредил, — равнодушно сказал он. — Отойдите подальше.
Магнитные замки контейнера открывались легко. С каждым новым щелчком Танака чувствовал себя все хуже и хуже. Что там внутри? Гора героина? Склад стареньких “Калашниковых” ? Золотые слитки?
Он представил себя руслом, по которому бежит река. Два раза глубоко вдохнул воздух и один раз сильно выдохнул.
Взялся за крышку и не без некоторого усилия приподнял ее.
— Святые небеса, — сказал пораженный англичанин, заглядывая в контейнер. — Святые небеса…
В металлическом ящике не оказалось ни героина, ни оружия, ни золотых слитков. Там лежал труп. Просто труп.
9. АРДИАН ХАЧКАЙ, ИСТРЕБИТЕЛЬ
Изолят “Толлан”, сектор Юг-Дельта,
окрестности лагеря Старая Краина,
ночь с 29 на 30 октября 2053 г.
Он пришел в себя от того, что захлебнулся водой. Вода тонкой струйкой стекала в его обожженное горло, и прикосновения ее дарили блаженство и муку одновременно. Ардиан закашлялся и сел, содрогаясь от дикой боли во всем теле.
— Лежите, лежите, капитан. — Озабоченный голос с тягучим северным акцентом принадлежал, конечно же, Хелен Келлер, но Ардиан не видел ее, потому что на глазах у него была плотная черная повязка. — Вам нельзя шевелиться, вы подключены к бортовой медицинской системе.
— Плевать, — выдохнул Хачкай одними губами. Говорить оказалось еще больнее, чем пить. — Повязку… снимите повязку, живо…
Сам он не мог даже высоко поднять руку — к каждому запястью, словно пиявки, присосались какие-то проводки, датчики, в локтевом сгибе левой руки явственно ощущалась тонкая игла. Хелен Замялась.
— Вам нельзя… глаза обожжены, могут быть осложнения…
— Тогда выключи на хрен свет, — прошипел Ардиан. — Но сними эту повязку, иначе я сделаю это за тебя.
Келлер вздохнула и подчинилась. Когда ее прохладные ладони легли на лоб Хачкая, прикрывая его глаза от быстрого перехода от тьмы к свету, он вдруг подумал, что мог ослепнуть по-настоящему. Мысль эта испугала его, и несколько секунд он не решался поднять веки.
— Черт, — сказал он, когда открыл все-таки глаза и с облегчением обнаружил, что зрение его не покинуло. — Хелен, почему ты здесь, а не на боевом дежурстве?
Он полусидел на узкой кушетке медицинского блока, расположенного в хвостовой части “Атласа”, под башенкой второго стрелка. Все его тело опутывали десятки прозрачных трубочек, по которым циркулировала кровь и какие-то бесцветные жидкости — возможно, лекарства. Одежды на нем не было никакой, если не считать двух больших кусков полимерного пластыря — на плече и на правой ноге. Чувствовал он себя почти приемлемо, если не считать все той же ноги и обожженного горла, но такое ощущение могло быть и результатом метакаиновой блокады.
— Не забывайте, что я не только пилот, но еще и врач, — важно произнесла Келлер. — И потом, мы сейчас на земле. Разве вы не слышите — моторы молчат?
Ардиан прислушался. Действительно, за негромким гудением медицинских механизмов слышались какие-то далекие звуки, но явно не гул мотора и шум винтов. Взрывы? Возможно…
— Хелен, — сказал он, — введи меня в курс дела. Быстро!
— Слушаюсь, капитан. С какого момента начинать?
— С Адама и Евы! — рявкнул Ардиан и закашлялся. Кашлять оказалось очень больно — куда больнее, чем говорить.
— Есть, сэр. Вы с Индирли и Стеценко высадились вблизи посадочной полосы, приказав мне блокировать бойцов Андервуда, окопавшихся к северу от ангара. Как только вы заняли позицию у купола, мятежники сделали попытку атаковать “Атлас”. Я пресекла эту попытку, накрыв их минометчика из “пращи Давида”. Этот эпизод вы могли наблюдать, капитан…