Сучонг оборвал рассказ и принялся нервно поглаживать собаку. Повисла странная тишина, которую нарушало только чавканье Тонга и постукивание его палочек о тарелку.
— Вот почему мы узнали об этом так поздно, — сказал наконец Продавец Дождя и громко рыгнул. — В компании, где служил наш памятливый друг, проверки лояльности проводятся регулярно, но выборочно. Господин Сучонг попал на прием к мне-мохирургу только восемь дней назад. Тогда-то и выяснилось, что он пытался утаить факты, имеющие невероятно важное значение для судеб нашего мира.
— Я не думал, что это так важно, — равнодушно сказал Сучонг, — я просто был очень напуган. Ведь я видел этого человека также близко, как и вас сейчас…
— Разумеется, — кивнул Тонг. — Откуда простому бухгалтеру знать, что от Пешавара на север идут подземные туннели, которые были прорыты талибами еще полвека тому назад. И что эти туннели, по слухам, тянутся до долин Центрального Турана, откуда уже рукой подать до Дальнего периметра… Мне-то сразу стало ясно, куда нацелился Зеро. А в сочетании с информацией доктора Ли картина получалась такой мрачной, что у бедного торговца не хватило духу держать эти тайны при себе. Тогда-то я и решил поделиться ими с тобой, мой многоопытный белый друг. Мне представляется, ты один можешь оценить по достоинству масштабы грозящей нам катастрофы.
Ки-Брас молчал, задумчиво поглаживая хрустальный бокал с водой. Таец, закончивший рассказ и чувствовавший себя заметно спокойнее, чем в начале разговора, не отрываясь смотрел на сверкающий в центре стола сосуд.
— Господину Паркеру требуются доказательства, — проницательно заметил Амадеус Ли. — Много, много доказательств. Гораздо больше, чем он уже получил!
— Вы несправедливы, старина. — Джеймс поставил стакан на стол, так и не отхлебнув. — Доказательств я пока не получил вовсе. Занимательная история о том, как одному японцу вместо одиннадцати ящиков с дурью прислали одиннадцать ящиков с черт-его-знает-чем; не менее поучительная притча о том, как опасно ходить по старым караванным тропам в диких районах Азии, где можно запросто пропасть без вести… Друзья мои, я полагаю, мы здорово развлеклись. Предлагаю налить доброму Су-чонгу немного воды —• он заслужил награду за интересный рассказ. Вот только что мне докладывать своему начальству?
— Вряд ли добрый Сучонг примет наше скромное угощение, — промурлыкал Продавец Дождя, казалось, нисколько не смущенный скептицизмом своего гостя. — Он, знаешь ли, немного чудаковат. Последние несколько дней ни за что не расстается с Мо — и ест, и спит только рядом с ним. У него в комнате есть специальный ремень с ошейником, пристегнутый к ножке кровати. Так можешь себе представить, Джимми-бой, Сучонг даже спит не на кровати, а на циновке рядом с подстилкой Мо — чтобы быть поближе к любимцу! Но воды мы ему все-таки нальем…
Он крепко ухватил сосуд с водой за толстую изогнутую ручку и нацедил драгоценной влаги в хрустальный бокал. Джеймс, с любопытством следивший за этой сценой, отметил, что таец непроизвольно облизал вновь побледневшие от волнения губы.
— Дорогой Сучонг, — голос Тонга плавился и таял, как растопленное масло, —прими эту воду в знак нашего глубочайшего уважения и признательности за твою историческую миссию. Своим запоздалым признанием ты, пусть и невольно, спас наш мир. Можешь отпустить пса, здесь он никуда не убежит…
— Благодарю, господин Тонг, — Сучонг низко наклонил голову, но собаку не выпустил. — Боюсь, что я не очень… не очень хочу пить…
“Что за бред, — подумал Джеймс, — он же смотрел на воду, как девственник на шлюху… И при чем здесь собака? Тонг, старая китайская перечница, на этот раз ты превзошел сам себя…”
— Ты выпьешь, Сучонг, — сказал Продавец Дождя по-прежнему ласково, — ты выпьешь, чтобы не обижать нашего гостя. И меня, кстати. — Он подвинул бокал совсем близко к краю стола. — Присаживайся, так тебе будет удобнее. И собачку держать, если уж тебе так хочется, можно одной рукой.
Таец медленно, словно совершая невероятное усилие, опустился на единственную свободную циновку — спиной к двери. Шарпей подергал широким кожаным носом и потянулся к столу. Сучонг еще крепче сжал его толстый загривок и умоляюще посмотрел на Тонга.
— Конечно, конечно, дорогой Сучонг, — любезно ответил тот на невысказанную просьбу. — Все, что есть на нашем столе. Держи, Мо! — И Продавец Дождя небрежным движением кинул в Сучонга жирным куском утки. Пес дернулся, блеснули белые клыки, клацнули сильные челюсти. На висках и морщинистом лбу тайца выступили крупные капли пота.
— Прошу вас, господин Тонг…
— Хорошо, хорошо! Корми свою собаку сам! Да не забудь про воду! Джимми, тебе, наверное, любопытно, почему наш друг так волнуется за своего пса? Видишь ли, у него небольшие проблемы с сердцем. Мои врачи вшили туда одно устройство… нечто вроде реле, только очень-очень маленького… крошечного. Пока оно получает сигнал от ультразвукового передатчика, сердце почтенного Сучонга работает, как говорят французы — parfait! — великолепно! Мы все можем позавидовать сердцу нашего друга, Джимми, без дураков! Но беда в том, что передатчик обладает крайне ограниченным радиусом действия — три метра, от силы четыре. По-видимому, более мощных не нашлось на складе. А вшит этот передатчик в толстую задницу прожорливого пса Мо, поэтому Сучонг с ним и не расстается. Конечно, он пытался найти передатчик… только он ведь тоже очень маленький, можно сказать, миниатюрный. Триумф нанотехнологии, господа!
— Господин Тонг, — таец поднял голову, и Джеймс увидел, что глаза его полны слез, — вы обещали… обещали удалить это устройство, когда я все расскажу вашему гостю… вы обещали… Я все рассказал, я больше ничего не помню, да вы же и сами знаете… Пожалуйста, пожалуйста… выньте из меня эту бомбу… я буду верен вам до конца своих дней, я буду служить вам, как родному отцу… господин Тонг…
— Хорошо, хорошо, — Тонг махнул пухлой ладонью, — я распоряжусь, чтобы тебе сделали операцию. После ужина. Так что есть тебе сейчас не стоит, а воды все же выпей…
Сучонг судорожно вздохнул и склонил голову. Слезы катились по его пергаментным щекам.
— Благословение небес да пребудет с вами, господин Тонг…
Продавец Дождя вдруг поднял руку и начертил в воздухе какую-то волнистую фигуру. Джеймс с интересом посмотрел на него.