Буллиган сделал глубокий вдох.
— Это был несчастный случай. Он поехал на горнолыжный курорт в Мавритании и решил спуститься по дикому склону. Перелом шейных позвонков. Мгновенная смерть. Его спуск спровоцировал сход лавины. Снег заглушил сигнал маяка. Мы нашли тело только через две недели. Никаких шансов спасти…
Если бы взглядом можно было сжечь, то Буллиган рассыпался бы кучей пепла, не успев договорить.
— Роберт?! Поехал кататься на сноуборде?! Это доска для катания? Физический спорт? По дикому склону?! — Мне показалось, что я вижу кошмарный сон. Абсурдный притом. — Бред… Большей нелепости, чем Роберт и сноуборд, вообразить нельзя. Он за всю жизнь ногами реально, физически, прошел километров десять от силы!
— Тем не менее это так, — тихо возразил Буллиган. — После того как вас отправили в Джа-Джа Блэк, Роберт очень… Как бы это сказать… Он был не в себе. Его расстройство, — Буллиган повертел пальцем у виска, — усугубилось. Он почти год не покидал Рободом, а потом поехал в Альпы, никого не предупредив. Даже Хелену Наварро, — шеф Бюро многозначительно посмотрел на меня. — Это была колоссальная потеря для хайтек-пространства. Ему устроили государственные похороны. Во всем хайтек-пространстве была неделя траура. Если вы думаете, что это не был несчастный случай… Поймите, Роберту Аткинсу никто не желал смерти. Наоборот. Торговая Федерация, военные, Эден — все были заинтересованы в том, чтобы Роберт прожил как можно дольше. Но, к сожалению, его здоровье… — тут Буллиган неожиданно перешел в наступление. — Как вы могли продолжать эксперименты в области евгеники, зная, что они запрещены? Как вы могли бросить Роберта? Как вообще допустили возможность, чтобы вас отправили в морозилку на такой срок?!
Я оторопел. Тирада Буллигана попала в точку. Я почувствовал вину. Жгучее чувство, будто кто-то царапает меня острыми когтями изнутри.
— Не помогло… — пробормотал я и закрыл лицо руками. — Не помогло…
— Что? — Буллиган склонился надо мной. — Что вы сказали? О чем вы?
— Ничего, — я вдруг ощутил себя очень старым, немощным, умирающим.
С трудом перевернулся на бок, отвернувшись от Буллигана. Повисла долгая пауза. Наконец я нашел в себе силы спросить:
— Так зачем вы меня разморозили?
Буллиган ответил спокойно и по-деловому:
— Нам нужна ваша помощь. Вы добились большого успеха в расширении когнитивного предела у одаренных подростков и прогнозировании их поведения. В данный момент в хайтек-пространстве появился мальчик, потенциал которого, по мнению доктора Синклера, значительно превосходит способности Роберта Аткинса. Это не предположение. Дело в том, что в ходе беспрецедентной хакерской атаки Сеть, созданная Аткинсом, была уничтожена. Нам угрожал технологический апокалипсис. Однако этот мальчик, Максим Громов, создал программу, которая вылечила не только Сеть, но и людей, подключенных к ней в этот момент, от не вполне изученного, но чрезвычайно опасного вируса, способного существовать как в цифровой среде, так и в биологической.
— И что же вы хотите от меня? — мой собственный голос был мертвым, лишенным всяких эмоций.
— Чтобы вы наблюдали за ним и… направляли его, — сказал Буллиган. — Создавали у него нужную внутреннюю мотивацию для работы.
Я повернулся и посмотрел на шефа Бюро. У меня появилась мысль…
— Так вы говорите — этот мальчик гений?
— Без всяких сомнений, — уверенно подтвердил тот.
— И вы назначите меня его личностным аналитиком?
— Вряд ли я смогу сделать это официально, — тот покачал головой. — Слишком многие очевидцы вашего процесса еще живы… Возникнет большой скандал, а это помешает нашим планам. Вы будете наблюдать за ним.
— Как, вы сказали, его зовут? — переспросил я.
— Максим Громов.
— Откуда он?
— Из Восточно-Европейского лотек-пространства. Попал в хайтек по программе переселения одаренных детей.
— Сколько ему лет?
— Через месяц будет четырнадцать. Кстати, вам придется сделать пластическую операцию, потому что ваше освобождение — секрет даже для агентов Бюро.
— Если мне сделают операцию, почему нельзя сделать меня личностным аналитиком Громова официально? — пробурчал я.
— Потому что сразу возникнет множество вопросов, откуда вы взялись. «Большой брат» автоматически начнет составлять видеодосье о вашей жизни и… ничего не найдет в своих архивах. Возникнут вопросы, проблемы и в результате скандал. У нас тут все люди посчитаны и оцифрованы.
— Но вы ведь как-то шифруете своих агентов, — я не мог понять, в чем проблема. — Вы ведь даете им новые документы, кредитную историю, биографию. С регистрацией во всех соответствующих базах.
— Агенты маскируются под малозаметных, обычных людей. «Большой брат» не станет формировать видеоархив на персону ниже 4-го ранга. А на вас станет. Личностный аналитик Макса Громова — это автоматически второй ранг. Выше только сам Громов, президент и Алекс Хоффман. Ну… еще сотня-другая достойнейших. Он будет искать в своих архивах все записи, где когда-либо мелькало ваше лицо. И, разумеется, после пластической операции ничего не найдет. Поднимет тревогу. Так что…
Буллиган явно не собирался предоставлять мне какой-то выбор. Я отвернулся и глухо спросил:
— Что с моей женой?
— Ах да… ваша жена… — Буллиган смутился. — Видите ли… Она… Она скончалась… В прошлом году. А дочь… Она уехала. Мы не знаем ее точного местонахождения. Она продала хайтек-гражданство сразу по достижении совершеннолетия и покинула пределы…
— Замолчите! — заорал я. — Уйдите!
У меня вдруг начался приступ удушья. Я захрипел. Буллиган испуганно метнулся к двери.
— Доктора Жилинского! — закричал он. — Быстро!
24 августа 2054 года, 18:30:12
RRZ «Эллада»
Рободом
Рободом стоял на вершине холма. Подняться к нему можно было только пешком. Дорога обрывалась у подножия. Пришлось оставить турбоконцепт Чарли, на котором друзья приехали, у ворот.
— Он намного меньше, чем выглядит на фотографиях, — несколько разочарованно заметил Макс, когда подошел к дому Аткинса. — Но все равно потрясающе! Идеальный металлический куб!
— Вас не смущает отсутствие окон? — спросил Евгений Климов, всем своим видом показывая, что не разделяет восторгов Громова в отношении Рободома.
— Зачем окна, когда секции стен сдвигаются целиком? — Макс подбежал к Рободому. — Это же трансформер! Можно сделать сколько угодно окон и балконов! И каждый день менять их местоположение. Вы только посмотрите! Металлическое напыление не потемнело, не повреждено! Ни свет, ни ветер, ни дождь ему нипочем! Дом как новенький!
Поверенный в делах сердито покачал головой.
— Жить там невозможно, — уверенно заявил он.
— Почему? — спросил Тайни.
— Скоро сами увидите. Объяснять бесполезно, — Евгений Климов сердито насупился.
Они подошли к одной из стен. Она выглядела точно так же, как и все остальные, — большие прямоугольные панели, плотно пригнанные друг к другу.
Евгений Климов вынул смарт-карту и осмотрел стену.
— Где же это? — спросил он вслух, крутя головой.
— Что вы ищете? — поинтересовался Макс. — Знак эволюции?
— Именно, мне сказали, что он указывает местонахождение замка, — кивнул Евгений Климов. — Только я, к сожалению, забыл спросить секретаря, как выглядит этот самый знак.
— Двойная спираль, — подсказал ему Громов. — Ею обозначали непрерывное развитие с доисторических времен. Рукоятки жезлов египетских богов выполнены в такой форме. Эту традицию переняли практически все народы. Скипетры правителей почти всегда имели спиралевидную форму. Интересно, правда? Символ возник задолго до того, как люди узнали, что он обозначает. Ведь спираль ДНК была открыта только в 1953 году Джеймсом Уотсоном совместно с Криком и Уилкинсоном.
— Спасибо, к сожалению, я не могу похвастаться таким объемом знаний, закачанных через нейролингву, — Евгений Климов посмотрел на Громова несколько странно — не то с уважением, не то со скукой. — Поэтому работаю скромным поверенным в делах. А кстати, вот и символ. Это он?
Макс, Чарли и Тайни увидели светлый выпуклый знак в форме двойной спирали, выполненный из гладкого блестящего металла.