— У него есть девушка.
— И что?
— Мирним — очень красивая девочка. И совсем юная. Даже по виду я гожусь Илье в матери, что уж говорить о реальном возрасте. Кого он выберет, как ты думаешь?
— Он выберет того, в кого, по собственной убеждённости, будет влюблён. Когда таких, как он, останавливал возраст? Ты ещё очень красива, Гвел.
— Спасибо, Орин.
— «Спасибо» тут ни при чём. Это правда. Если уж сравнивать, то молоденькой девчонке ты при своей опытности, при своих знаниях — я уж молчу о твоём неподражаемом стиле — дашь не одну фору. А знатность? Титул — это ведь так романтично. А твоя слава? Да он вполне естественно тянется к тебе, как мотылёк — к лампе! Ты для него — воплощение всего чудесного, всего увлекательного, всего романтичного и блестящего в нашем мире!
Женщина, сидевшая в кресле, лишь устало взмахнула рукой с бледным пятном ожога на кисти.
— Хорошо, ты меня убедила. Согласна. Чего же ты от меня хочешь? Только прямо.
— Ты утверждаешь, что сама не увлечена, и понимаешь, что это за чувство и откуда это всё берётся?
— Именно так.
— В таком случае докажи это.
— Хорошо, я больше не позову его и не буду провоцировать наши встречи.
— Нет! Наоборот! Ты должна продолжить работать с ним, но при этом дать ему понять, что ничего между вами нет и быть не может. Не сказать, а показать. В этом возрасте они ещё инстинктивны, должным образом продемонстрированных знаков и твоей собственной убеждённости должно хватить.
— Орин…
— Это необходимо. Как угодно! Упирай хоть на то, что ты знатна, а он плебей, хоть на то, что ты — знаменитый маг, а он ещё никто и звать никак — всё равно!
— Если б это было так просто… — вздохнула женщина.
— Так ты всё-таки не уверена в себе!
— Я уверена в себе. И не путаю Эйтарда и Илью. Хотя что-то общее в них есть…
— Как в любых двух мужчинах. Не дури. Мужчины похожи хотя бы тем, что они мужчины. А у этих ещё и одинаковый магический Дар.
— Да, наверное…
— Так ты обещаешь мне? Сделай так, иначе ты сломаешь жизнь мальчику, а заодно и себе. Ты это понимаешь?..
«Сломать жизнь? Мне? — удивился он, открывая глаза. — Я — мальчик? Впрочем, госпоже Оринет простительно. Интересно, сколько ей лет»…
Откуда-то взялась уверенность, что второй была именно госпожа Оринет. Тон голоса, может быть, манера разговаривать? О чём они говорили? Ерунда какая-то.
Впервые с тех пор, как в его жизни появилась такая штука, как возможность видения, то есть, по сути, подсматривания и подслушивания чужих разговоров, происходящих незнамо где, он не уловил совершенно никакого смысла в увиденном. Зачем он это подсмотрел, подслушал? На что вообще такое важное столь занятые дамы потратили своё время, драгоценные минуты короткого отдыха?
Утром их подняли ни свет ни заря, и на этот раз звуками боевой тревоги, а не так, как обычно. Илья подскочил на кровати с бешено бьющимся сердцем. Санджиф уже вскочил и торопливо натягивал тёплый камзол поверх мятой рубашки.
— Давай живее, — бросил сын лорда, хватая свой меч.
— Не утихомирились, значит. — Юноша передёрнул плечами.
Выходить на мороз не хотелось до дрожи, но и остаться в стороне было немыслимо. Хмурясь и морщась, он демонстрировал, как ему не хочется нестись на крышу главного корпуса и следить за боем, но в действительности ощущение причастности льстило ему. И если бы кто-нибудь сказал ему, что там обойдутся без него, он не понял бы и даже, наверное, обиделся. Как это — без него?
На крыше оказалось не так уж и холодно. Горизонт сиял багрянцем — приближался рассвет. Пространство за пределами защитного купола было затянуто морозным туманом, таким густым, что в нём пропадали люди, огни костров, очертания гор и дома Уинхалла, поэтому, проходя сквозь эту мглу, алое становилось более тусклым и зловещим. Эрбелль, закутанная в белоснежный мех, торопливо раскладывала на снегу инструменты и приборы, Всеслав рядом с нею подключал ноутбуки, а между супругами парил на снегу большой термос. В нескольких шагах от них ждала госпожа Гвелледан, одетая чересчур легко для зимы — в одном платье, даже без шали. Она показалась Илье очень бледной, словно бы заиндевевшей, хотя и не дрожала от холода.
— Я нужен? — осведомился он.
Госпожа директор с трудом сконцентрировала внимание на юноше. Чувствовалось, что мыслями она погружена в магию, и ей трудно воспринимать ещё что-то. Но она сумела, спокойно взглянула на школьника.
— Да, встаньте на прежнее место, будьте добры.
— Внимательнее, Илья! — приказал Фредел, примчавшийся на крышу только теперь.