Да и покинуть СИЗО оказалось делом достаточно простым: Сварог в обличье Пугача выпустил Пятницу из камеры, успокоил доброго прапора часика на два (ну, извини, отец) и, меняя личины как перчатки и на себе, и на туземце, совершенно беспрепятственно вывел Н'генга за территорию тюряги. Даже обидно как-то стало: из СИЗО выйти оказалось легче, чем туда попасть… Неинтересно.
Сварог поймал частника (где-то теперь честный водитель? И где теперь Гуго?), и через полчаса они уже стояли на территории частного аэроклуба, обозревая вертушки, ждущие на небольшом поле в отдалении. Семь штук, неплохо.
И тут его ждал очередной приятный сюрприз: возле входа в здание администрации, но чуть в сторонке, чтоб зря не светиться, топтался Гуго.
– Вот уж не ожидал! – искренне обрадовался Сварог. – Ты-то как тут оказался?
– Так мы ж сюда вроде и собирались! – чуть опешил Гуго. – Тот таксист сказал: аэроклуб «Сибирские витязи», вы сказали: завтра. Я потом спросил, о чем это вы там? Вы перевели… Вот оно и завтра, и вот я здесь… – он вдруг виновато потупился. – Сэр, сегодня утром, там, возле этого дома… я не думал, что… я просто на минутку…
– Ладно, забудь. Прощаю, – сказал Сварог. – Я сам виноват, надо было четкие инструкции давать. А за то, что, не зная русского, нашел это место – объявляю благодарность.
– Рад служить, сэр!
– А если б я не сейчас приехал? Ты бы так и торчал перед клубом? Мы, между прочим, в тюрьме были, настоящей, русской. А если б я оттуда не выбрался?
– Вы, сэр, не выбрались бы? – широко ухмыльнулся Гуго. – Вы? Ха-ха!
– Ну, вперед.
В пятнадцать часов по шантарскому времени в кабинет директора аэроклуба «Сибирские витязи» вошли трое посетителей. Директор давно занимал свое кресло и всяческих персонажей повидал здесь в достатке и переизбытке: начиная от скоробогачей, вечно пьяных, вечно увешанных золотом и хохочущими девицами, и заканчивая приехавшими за русской экзотикой иностранцами. И разных бандюганов, кстати, тут тоже перебывало предостаточно. Однако он, бывший летчик-испытатель, привыкший полагаться на интуицию, которая не раз его вытаскивала из самых гиблых передряг, вдруг каким-то непостижимым образом почувствовал, что эта троица опаснее всех прежних его гостей.
Хотя, на первый взгляд, вроде бы вполне мирная и даже где-то смешная троица: несколько нелепого вида негр с глазами, в которых навсегда застыло удивленное выражение; похожий на Данди-Крокодила, мерно перемалывающий во рту жвачку тип с оловянным взглядом и вполне приличного вида господин, одетый в явно дорогой черный костюм, черные с золотыми пряжками туфли и черную рубаху. Ничего вроде бы угрожающего… Однако интуиция однозначно говорила директору – ни в коем разе не стоит с ними связываться. Ну а когда главный в этой троице, представившийся мистером Беркли, английским профессором археологии («Не удивляйтесь моему языку, господин директор, у меня русские корни»), изложил свою просьбу, директор еще больше укрепился в своем убеждении.
– Вертолет? – переспросил директор, чтобы потянуть время и придумать, как бы половчее отказать. – Арендовать хотите? До Аркаима лететь? Далеко, однако, вы собрались…
Но и Сварог в свою очередь понял настроение сидящего перед ним директора. По глазам догадался.
– Вы беспокоитесь о сохранности летающего железа? – напористо спросил Сварог. – Есть такое понятие, как залог, верно? Вот в этот сейф, – Сварог вытянул руку в направлении железного ящика в углу кабинета, – я положу вам сумму, равную стоимости нового вертолета. И это не считая денег за аренду машины. Погода летная. Дозаправляться нигде не нужно, топлива в баках хватит на дорогу туда и обратно, исправных машин у вас много, даже выбор есть, пилоты изнывают от желания лететь, – по дороге сюда я уже переговорил с вашим персоналом. Ну! Найдите хоть одну причину для отказа!
– Не знаю… Предчувствие… – директор откинулся на спинку кресла. – Вы верите в предчувствия?
– Еще как, – серьезно сказал Сварог. – И что вам шепчут предчувствия?
– Шепчут про беду. Однажды я не прислушался, жалею до сих пор. Погиб человек. Теперь я дую на воду.
– Понятно, – кивнул Сварог. – Я утраиваю вознаграждение за аренду вертолета.
– Все равно я вынужден вам отказать, – выдохнул директор. – Даже несмотря… несмотря ни на что, на любые условия. Думаю, в другом месте вы получите желаемое.
– Понятно, – еще раз произнес Сварог. – Только времени у нас мало…
– Местному боссу что-то не нравится? – по-английски спросил стоящий за креслом Сварога Гуго.
– Да, Гуго, ты прав.
– Как говорил Деверо, чтоб ему на том свете досталась не самая горячая сковорода, наши рожи не могут нравиться всем подряд, но тем, кому они не нравятся, понравятся наши револьверы, – вот такой тирадой разразился Гуго.
– Извините, – вновь перешел на русский Сварог и улыбнулся директору, – а могу я для разговора с вашим персоналом воспользоваться вашей личиной? – И вновь перешел на английский: – Гуго, твой выход…
Игра
Глава первая
О способах ведения деловых переговоров
На стоянку перед кафешкой неторопливо въехала не первой свежести темно-синяя «Нива» с тонированными стеклами, остановилась в сторонке от джипов. Распахнулась пассажирская дверца, и на свежий воздух выбрался невысокий пожилой крепыш (хотя и с изрядным брюшком) вида насквозь кавказского. С эдакой напускной ленцой огляделся и двинулся к беседке. Серьезный и целеустремленный. В черных брючках и черных штиблетах, зато в белой рубашке и при белых носках.
– Вижу, – сказал Ольшанский Ключнику. – Ты его знаешь?
– Первый раз вижу.
– А вы? – это уже к Сварогу
– Еще не хватало. Ключнику:
– Ну, будь начеку.
– Как всегда, Сергей Александрович… Сварогу:
– Вы со мной?
– До какой-то степени, – сказал Сварог. Чернявый приблизился к их столику, охрану и Ключника игнорируя напрочь, без улыбки и приветствия осведомился с характерным акцентом:
– Разрешите?
Причем обращался он исключительно к олигарху.
– А чего ж нет, – вежливо сказал Ольшанский, прищуриваясь. – Садитесь… Коньячку?
– Э, это разве коньяк? – чуть поморщился кавказец и сел на свободное место. – Это позор, а не коньяк. Меня Тенгиз зовут.
– Безмерно рад. Сергей Александрович. Чем обязан?
– Чем обязан… – чуть усмехнулся Тенгиз. Потом неторопливо обвел взглядом территорию кафе и всех присутствующих, не забыв Ключника, Лану Сварога и трех охранников. Причем, когда он глянул на Сварога, у того тихо бренькнул сигнализатор опасности. – Я просто спросить хочу. Вот что я тебе скажу, Сергей Александрович… Допустим, у тебя стадо овец. И кто-то просит тебя продать ему овцу за мешок золота, на которое можно купить и весь твой кишлак, и все окрестные. Ты согласишься, продашь?
– Продам, – чуть помолчав, ответил Ольшанский. – Только сначала спрошу: а зачем ему моя овца.
– Чем обязан? Вот тем ты мне и обязан, – бесхитростно пожал плечами Тенгиз. – Скажи, зачем тебе мое кафе за мешок денег?
– Это твое кафе?
– Это – мое. Я – хозяин. И еще восемь вдоль дороги… И вот приезжают ко мне Руслан с братом, говорят: кто-то только что за сто тысяч купил мое кафе. Мое, Сергей Александрович, а не Руслана. За сто тысяч купил. Вот что я и хочу спросить: это нормальная цена за одного барана?
«Сто?» – на мгновенье удивился Сварог, прекрасно помня, что Ольшанский оценил забегаловку в двести тысяч. Но потом вспомнил людскую натуру и удивляться перестал.
– Это та цена, которую предложил я и на которую Руслан с Ахметом согласились, – жестко сказал олигарх, внимания на сумме не акцентируя.