Мой хмурый взгляд скрестился с её. Неприятно когда твои умения кто-то может читать как открытую книгу, а ты чужие — нет. Вернувшись из её мира, я действительно потратил божественную награду не только на повышение своего личного уровня.
— Не расстраивайся, — правильно угадала направление моих мыслей девушка. — Ты просто всё ещё недооцениваешь мои силы, а твоя собственная защита несовершенна. Но я не хотела унизить тебя подобным сравнением. Всегда есть кто-то более сильный. Я хотела сказать, что иногда самостоятельное развитие выгоднее вложения ОС. Не все навыки и дополнительные свойства можно приобрести, каким бы высоким не был твой статус. Тот же рунный круг, например. Опять же, на всё что нужно — очков не напасёшься. А хвататься за каждую подворачивающуюся под руку миссию, в надежде на добычу или награду, — это смертельный риск даже для таких как я. Особенно для таких как я. Впрочем, стремление везде и всюду избегать любого риска ошибка не менее опасная.
— Поэтому ты здесь? — неожиданно спросила Хехехчин, о присутствии которой я как-то запамятовал.
— Поэтому я здесь, — ровно подтвердила жрица.
Глава 5. Дела целительские
Походный шатёр мы разбили прямо на краю поля боя, достав всё необходимое из пространственного хранилища. Большая часть союзников отвлеклась на преследование турок, меньшая — на захват их обоза и захваченного полона. А оставшимся было откровенно не до нас, и не до выяснения того, откуда взялись наши тюки.
Я поднял свои познания в лекарском деле до второго уровня, потратив на это двадцать священных очков из числа полученных уже во «втором раунде» схватки. Затем записал на учебную карту (F) его копию и потратил ещё десять на наполнение. Отдал её Хехехчин, для изучения прямо здесь, на поле боя, чтобы она тоже могла нам помогать, а не путалась без толку под ногами. Принцесса, конечно, пыталась хохориться* (важничать, ломаться; примечание автора), что дескать сама её наполнит, но я не стал слушать, а отказываться не стала уже она. Мысленно лишь вздохнул, — после получения одиннадцатого уровня и текущих трат на моём личном счету опять осталось лишь с полсотни ОС, и ещё столько же расходуемых баллов репутации с Гавриилом. Может быть, мне дополнительно перепадёт за этот бой ещё что-нибудь, но рассчитывать на это не стоит. Да и указание самостоятельно (а значит, за свой счёт) выдать награду союзникам за оказанную нам помощь Архангел отдал определённо неспроста.
Простую помощь раненым мы оказывали на свежем воздухе, прямо у развёрнутого шатра. Но там, где требовалось повозиться, применяя магию, мы с Мэрион работали внутри. Постелили отрез лёгкой ткани в несколько слоёв, чтобы не пятнать ковёр кровью, и обрабатывали раны на ней. Благо воды во флягах хватало, и тратить время на поиски ручья или родника не пришлось. Тем более что для здешних мест поиски воды не такая простая задача. Да, учитывая обстоятельства и большое количество раненых (в том числе из числа союзников, коней и пленных), ограничиться применением только магии у нас бы в любом случае не вышло. Поэтому, для экономии магических сил, там, где это было возможно, раны приходилось обрабатывать обычным способом. Чистить от попавшей внутрь грязи, промывать и зашивать, например. И уже только потом накладывать на пострадавшее место руки, активируя исцеление. Разумеется, мы занимались лишь самыми тяжёлыми случаями. Хехехчин поставили на сортировку. Именно она решала, кому из раненых требуется лишь простая перевязка, а кого следует направить к нам, для оказания более серьёзной помощи. Легкораненым могли оказать помощь и другие. Впрочем, иногда требовалось и наше вмешательство. Чаще всего, чтобы остановить не унимающуюся кровь не используя прижигание раны головнёй. Я понимаю, что это надёжный, проверенный временем способ, но он слишком сильно травмирует тело.
В сумерках шатра побочный световой эффект применения заклинания был вполне заметен, что закономерно вызывало шепотки у невольных свидетелей. Специально для них я бормотал в процессе слова молитвы. Разумеется, системная способность не требовала произносить что-либо вслух, но людям так было намного спокойнее. Мэрион, в такие минуты, молча стояла позади, безучастно сложив руки на груди или деловито осматривала раны. После очередного акта исцеления она клала руки мне на спину и касалась шеи кончиками своих тонких, обманчиво хрупких пальцев.