— Брат Жан, сержант.
Я перевёл взгляд. Звание брата-сержанта, и прилагающийся к нему чёрный плащ с алым крестом, весьма высоко, хоть и даётся простолюдинам. Собственно это верхний предел для человека неблагородного происхождения, которого он может достичь в Ордене. Во внутренней иерархии Дома оно лишь на одну ступень уступает званию полноправного брата, то есть рыцаря.
Тоже сухой, жилистый, лицо выветренное, с потрескавшимися губами, глаза карие, волосы черные, вьющиеся, выгоревшие на солнце. Облачён в кольчугу редкого плетения, с короткими рукавами. Чулков нет, но это и понятно. Зато есть наручи и поножи, что у сержантов встречается далеко не всегда. Выглядит моложе своего спутника, но всё равно много старше меня, — лет тридцати, пожалуй. Вполне возможно, что это с ним мы виделись в бою, но точно не скажу — не разглядел.
Не задумываясь, повторяю удар сжатым кулаком в грудь, и склоняю голову уже перед ним, из уважения к его достоинству как монаха, как воина и как человека, старше меня самого. Представляюсь обоим.
— Хуан Родриго де Кристобаль, рыцарь, по праву войны и завоевания2 правитель крепости Маргат и окрестных земель. Был облатом3 и прибыл в здешние земли из Испании, дабы совершить паломничество перед принятием решения о вступлении в Орден. Рад приветствовать вас, святые братья.
2 — право войны и право завоевания — это феодальные правовые нормы средневековой Европы. Нельзя было просто захватить чужой замок и в нём засесть. Обиженный тобою хозяин (или его наследники) тут же пожалуются на произвол своему сюзерену, и тот вынужден будет встать на защиту своего вассала и его прав. Как минимум, подобный захват не будет признан законным. Но если он произошёл с соблюдением норм средневекового права, то захваченное владение и земли официально переходили новому собственнику. Конечно, на самом деле всё обстояло несколько сложнее и, как и в наши дни, упиралось в признание другими владыками.
Главный герой в данной ситуации имеет полное право сослаться и на право войны (так как египетский султан официально объявил христианам-католикам Леванта войну), и на право завоевания (ибо завоевал этот замок и земли у мусульман, а не у единоверцев).
3 облат — в 13-ом веке под этим термином подразумевали мальчика благородного происхождения, отданного родителями в духовно-рыцарский орден, дабы повзрослев и пройдя обучение, он смог вступить в него, принести монашеские обеты и стать полноправным братом, то есть рыцарем. В отличие от простолюдина, рыцарское посвящение для облата было вполне достижимо, хотя отнюдь не гарантировано. Кандидат на рыцарский пояс, помимо благородного происхождения, обязан был быть здоров телом и духом, проявить усердие и показать способности.
В наши дни этим словом обозначается человек, давший обещание соблюдать правила монастыря или монашеского ордена, с которым он себя связывает, но не принёсший монашеских обетов.
(примечание автора)
Мой собеседник сначала приподнял брови, а потом как будто что-то понял, или вспомнил, и удивление в его глазах сменилось пониманием и одобрением.
— Право «железа и крови»? Давненько здешняя земля не слышала этих гордых слов из уст христианина. Что ж, полагаю, вы в своём праве, прекрасный брат, хотя это и не мне решать. Но первым делом я хотел бы поблагодарить вас за помощь нашим раненым. Признаться, о вашем мастерстве уже рассказывают небылицы. Не будь я лично свидетелем некоторых ранений, мог бы и не поверить, что человека можно поставить на ноги столь скоро. Я даже было подумал, что вы из госпитальеров, но теперь вижу, что ошибся.
Я наслышан о вас, как и о ваших злоключениях, и о том, что гарнизон Маргата восстал против собственного эмира, разум которого очевидно помрачился от жадности, раз он продал членов семей собственных воинов в рабство христианину. Выкупленные вами люди уже прибыли и размещены в пригороде. Они многое рассказали. И скажу без прикрас, эти рассказы столь же удивительны, сколь и возмутительны. Даже магометане проклинают имя алчного нечестивца, но не винят в произошедшем нас, христиан, что изумляет меня больше всего. И прошу прощения, если отвлекаю вас от дел, но кто эта прекрасная дама рядом с вами? Её лицо навевает меня на мысли, что она чужестранка, да и меч на поясе, признаться, очень интригует.
— Эта знатная дама, — спохватившись, я указал на принцессу, с любопытством прислушивающуюся к незнакомым звукам франкской речи, — принцесса Хехехчин, невеста персидского хана Аргуна, сюзерена графства Триполи4 и иных земель. Она является родственницей великого хана всех монголов, императора Хубилая, правителя Китая. Он отправил её в составе великого посольства, к её жениху и своему вассалу. Но того отравили мусульмане и принцессе стало небезопасно находиться в Персии в столь смутное время. Тем более что она христианка. Поэтому меня попросили сопроводить её в безопасное место, — к её единоверцам и вассалам убитого жениха. И я дал слово обеспечить её безопасность.