– Так вас не расстроила новость о его помолвке с дочерью этого казначея? – решился спросить голландец, но натолкнулся на такой взгляд, что счел за лучшее умолкнуть и выйти. А буквально через несколько минут в дверь кабинета лорда Беккета вошел сам адмирал; мужчины обменялись рукопожатиями и перешли к обсуждению главных вопросов: куда предстоит плыть армаде, сколько сил вероятно будет у пиратов и как правильно использовать такую силу, как «Летучий голландец». Во время этого разговора Беккет уже прекрасно владел собой, и все же он бросал редкие внимательные взгляды на Норрингтона, словно задавая себе вопрос – что в нем есть такого, чего нет у него, Катлера?
Лорд вспомнил, в каком виде впервые увидел Джеймса; вспомнил, что в таком же виде его застала и Кловерфилд. Любую другую девушку это бы как минимум напугало или смутило, а та лишь обрадовалась, да так, что едва не бросилась к нему. Все это не укладывалось в голове Беккета, и хоть он гнал все лишние мысли прочь, этот вопрос не давал ему покоя. Не давал до такой степени, что хотелось прямо его озвучить, но в последний момент мужчина передумал. Не его это метод – действовать прямо. Пусть лучше Мерсер попробует что-нибудь узнать через свои источники.
А Джеймс и сам чувствовал некое напряжение в воздухе. Раз или два он сталкивался с изучающим взглядом лорда, но делал вид, что ничего не замечает. Поэтому, получив четкие распоряжения, адмирал испытал невероятное облегчение – возможно, он слишком быстро вышел из кабинета Беккета, но ничего не мог с собой поделать.
Лорд проводил его долгим взглядом, после чего позвал своего верного Мерсера, бросив короткую фразу:
– Передай мисс Кловерфилд, что я хочу с ней поговорить.
========== Глава XIV ==========
Совершенно излишне будет говорить, какое чувство вызвало подобное приглашение. Лора с плохо скрываемой досадой отбросила бумагу, которая содержала приказ явиться в офис компании. В памяти ожили слова Джеймса и его беспокойство – оно против воли передалось и девушке. Тем не менее, Кловерфилд усилием воли вернула прежнее спокойствие; она давно поняла, что в разговоре с лордом это единственное оружие, которое может защитить.
– Вас давно уже ожидают, – с отвратительной улыбкой заметил Мерсер. Он порой позволял себе такую вольность к тем «посетителям», которыми лорд Беккет бывал недоволен. Слова голландца лишь усиливали страх жертвы, и Катлеру становилось гораздо проще воздействовать на своего собеседника. Но в этот раз подобное замечание вызвало не страх – напротив, девушка почувствовала лишь глухое отвращение, столь явно отразившееся в глазах, что слуга счел за лучшее молча отойти, пропуская гостью вовнутрь.
Тяжелая дверь бесшумно закрылась, и воцарилось молчание. Лорд Беккет даже не повернулся; он стоял, сцепив руки за спиной, и внимательным взглядом изучал карту, склонив голову на бок. Действительно ли он был так погружен в свои мысли или лишь сделал вид, – Кловерфилд не знала этого наверняка, однако склонялась к последнему. И тем не менее предпочла не прерывать тишину: с одной стороны, ей было интересно, сколько ее присутствие будут игнорировать, с другой – мучительно не хотелось начинать разговор первой. По правде сказать, начинать разговор не хотелось вообще, ведь не по ее инициативе состоялась эта встреча…
Устав стоять и ждать, пока собеседник наконец обратит внимание на ее присутствие, Лора медленным шагом пересекла кабинет, остановившись напротив большого письменного стола. Она намеревалась пройти мимо, чтобы встать около двери балкона, дабы насладиться свежим воздухом с моря, но один из документов привлек ее внимание. На нем была знакомая печать, несколько подписей, но что-то словно требовало, чтобы на него обратили внимание. И Лора обратила: против воли ее взгляд задержался на нескольких строчках, пробежал их несколько раз, но все равно девушка не могла уловить смысл прочитанного – это не укладывалось в голове. На столе лорда Беккета лежал приказ о казни губернатора Суонна.
– Какой печальный конец для такой уважаемой, богатой, а самое главное, благородной семьи, – интонация мужчины не изменила ему даже сейчас. В этом голосе, характерной особенностью которого было так растягивать слова, слышалось торжество. Кловерфилд уловила это какой-то частью сознания, почти машинально; все ее мысли занимало только одно – такого быть не могло. Это просто кошмарный сон.
Но у страшных снов есть одна положительная черта: они заканчиваются. А этот кошмар не кончался и не кончался, напротив, – чем дальше, тем хуже.
Лора очень хотела бы, чтобы это оцепенение спало, и она смогла бы произнести хоть слово, но увы – девушка молчала, не в силах поверить, что этот человек, стоящий напротив, с такой легкостью может распоряжаться чужими судьбами.
– Как печально, что многие… благородные, – последнее слово лорд произнес с особой, презрительной интонацией, едко усмехнувшись, – семьи выбрали не тот путь. Вместо того, чтобы стать моими друзьями, все они сговорились и предпочли вести борьбу со мной… Многие почти сразу отказались от этой затеи. Но некоторые остались верны своим убеждениям, – после этих слов долгий серый взгляд буквально впился в Кловерфилд, отчего последняя вздрогнула. – Я не берусь утверждать, что вы посвящены во все дела мистера Кловерфилда, но считаю своим долгом вас предупредить. Вы ведь не хотите однажды увидеть на моем столе точно такой же приказ, но уже для вашего отца?
– Кажется, вы меня шантажируете? – голос плохо повиновался девушке. После найденного документа ей казалось, что ничто уже не сможет сделать ее состояние хуже, но последние слова лорда доказали обратное. Голова в прямом смысле пошла кругом, и озвучить этот вопрос Лору заставила одна лишь гордость – или природное упрямство.
– Ну что вы, – вновь едва заметная усмешка скользнула по лицу Катлера, которая не оставляла сомнений: собеседник откровенно издевается. Кловерфилд глубоко вздохнула. Ей ничего не оставалось, кроме как ждать; в голове вдруг мелькнула странная мысль: она вдруг почувствовала себя на месте Элизабет. Только мисс Суонн хватило смелости сделать то, за что потом она понесла наказание… Лора же даже понятия не имела о тех делах, на которые намекает лорд, и мужчина отчетливо это понимает. Но ему, кажется, и не справедливость нужна.
– Чтобы вы с вами говорили на одном языке, я доведу до вашего сведения одну вещь, – тем же спокойным тоном продолжал мужчина, сев на самый край своего стола и глядя на гостью уже не таким испытывающим взглядом. – Мистер Кловерфилд отправился в Англию, чтобы навестить офис Ост-Индской торговой компании. С некоторыми бумагами, касающимися меня и моей деятельности… Я отдал приказ, и уже через несколько дней его корабль вернется, – лорд благоразумно умолчал о своем первоначальном намерении. – Когда это произойдет, в ваших же интересах убедить его не продолжать войны против меня. Впрочем, он и сам не захочет, чтобы из-за неосторожных поступков его близким людям причинили вред…
Катлер лгал. Он знал, что корабль казначея никогда не вернется, ибо в самом скором времени Джонс отправит его на дно. Последние слова в какой-то мере были алиби для самого лорда; забавно, но Беккет не хотел, чтобы его заподозрили в причастности к сему инциденту.
– О, кстати, о близких людях, – улыбнулся Катлер, только улыбка эта несла в себе угрозу. – Вы не боитесь за адмирала Норрингтона? За его жизнь или, скажем, за то, что он может встретиться с одной своей старой знакомой, мисс Суонн? – деланно равнодушным тоном поинтересовался лорд, в то же время не сводя внимательного взгляда со своей собеседницы.
Второй уж раз его слова попали в цель.
– Для вас эта встреча так же нежелательна, как и для меня, – едва слышно выдохнула Кловерфилд.
– Верно, – кивнул Катлер, – поэтому я сделаю все, чтобы ее не состоялось.
– Каким это образом? – протянула Лора и, лишь взглянув на легкую улыбку Беккета, все поняла: