Дальше было еще интереснее. Обменявшись сигналами, корабли легли в дрейф, после чего с «Адмирала Ушакова» на воду спустили катер. Завывая мощным бензиновым мотором, он с шиком и ветерком на тридцатиузловой скорости, распахивая море на две белопенных волны, доставил на борт «Дредноута» двух блудных племянников[13] короля Эдуарда. Катер, конечно, был хорош (в британском флоте таких пока не имелось), но на ожидаемый адмиралом Фишером удивительный сюрприз он не тянул. Хотя то, что русский и германский императоры не стали ждать британских гостей на берегу, а вышли им навстречу на корабле из будущего, само по себе заставляло задуматься о причинах такого поступка. Впрочем, из-за встречи трех коронованных особ адмирала Фишера на какое-то время банально отодвинули в сторону, и он перешел в разряд наблюдателей. Когда король занимается большой политикой, пуская пыль в глаза, хвастаясь таким великолепным линейным крейсером и прощупывая оппонентов на «слабо», адмиралам лучше стоять в сторонке и не отсвечивать.
Впрочем, он недолго оставался в одиночестве. Адмирал Тирпиц и адмирал Ларионов подошли к нему с двух сторон на пересекающихся курсах, так что первому лорду британского адмиралтейства даже показалось, что сейчас его поставят в положение в два огня и расстреляют залпами главного калибра. Конечно же, это впечатление было обманчиво, намерения у «противника» были вполне мирные.
– Ну, здравствуй, сэр Джон, – первым поприветствовал Фишера адмирал Ларионов, – вот мы, однако, и свиделись.
При этих словах адмиралу Фишеру представилось выражение непонимания «What is it?» написанное на самодовольно-туповатом лице адмирала Ноэля в тот миг, когда русские броненосцы неожиданно сделали «кроссинг Т» и вцепились в его эскадру клыками своих орудий. А потом у него уже не было никакого «потом». Двенадцатидюймовый снаряд поставил точку в его жизни и карьере, а также определил момент, когда солнце Британской империи из зенита стало клониться к закату. И хоть все аплодисменты и проклятия за Формозу собрал на себя Наместник Алексеев, официально возглавлявший русскую эскадру Тихого океана, адмирал Фишер знал, кто был композитором, хореографом и дирижером того балета смерти. А потом его предшественник, Первый Лорд Адмиралтейства, отдавший дурацкий и преступный приказ «взять в залог Формозу» пускает себе пулю в висок прямо в служебном кабинете, потому что иначе его сделали бы крайним за все. И в этой смерти тоже виновен адмирал Ларионов, несмотря на то, что он лично не нажимал на курок револьвера. Виновен он и в смертях, случившихся в результате Великой Паники, когда Эскадра из Будущего проходила Каналом[14] к месту своего нового базирования. Многих британцев тогда обуял психоз, и они кончали с собой – только чтобы не видеть Конца Света. Других убил он, адмирал Фишер, когда играл на бирже, точно зная, что никакого Конца Света не будет. И тогда разоренные его игрой биржевые игроки стрелялись, бросались с мостов в Темзу или сигали на мостовую из окон высоких зданий. И в тех смертях тоже был виновен адмирал Ларионов. Виновен просто тем, что он был, что пришел в этот мир со своей эскадрой и стал гнуть его под себя.
А потом адмиралу Фишеру преставилась залитая кровью улица, ржущие кони и пронзительные крики умирающих. Тут только что взорвались бомбы, которые унесли жизнь русского императора Николая и еще полусотни русских, – и эти взрывы тоже разделили мир да «до» и «после». Английские агенты сами не кидали этих бомб, они только заплатили тем, кто мог это сделать, и указали на цель. Но еще до этого была ночная атака японских миноносцев на Порт-Артур и ультиматум адмирала Уриу «Варягу» выходить на бой одному против целой эскадры. И тут также не обошлось без английского золота. Чтобы Японская империя смогла на равных драться против русских, потребовалось очень много денег; сами японцы не смогли бы оплатить и десятой части тех счетов. И только после того, как в той злосчастной войне грянул первый выстрел, в их мире появился адмирал Ларионов со своими кораблями. Он не нападал, он лишь парировал удары, но делал это с такой сокрушительной силой, что закачались основы мира…
Вот один из кораблей его эскадры идет курсом параллельным курсу дредноута. Острый атлантический форштевень режет балтийскую волну, а в наклонных ящиках, установленных в носовой части, своего момента ждут восемь ракетных снарядов, каждый из которых способен утопить или тяжело повредить линкор или линейный крейсер. Восемь снарядов, восемь линкоров или линейных крейсеров флота Его Величества, погибших еще до соприкосновения с противником. А еще у адмирала Ларионова есть крейсер «Москва», на котором подобных снарядов еще пятнадцать. А он-то (адмирал Фишер), наивный, вообразил, что корабли из будущего небоеспособны, и решил наклепать столько бронированных коробок, чтобы континенталы просто не смогли их все утопить. Ни один бюджет, даже если все британцы утянут пояса, не выдержит строительство флота, состоящего из тридцати «Дредноутов».