– Насколько я помню азы, – сказал император Михаил, – для отправки к цели боеприпаса такого типа необходима специальная ракета почти космического класса, а у нашего господина Циолковского и его учеников ракетная программа только в самом начале. И, судя по последним докладам, пороховые ракеты господина Поморцева пока лишь способны подняться вертикально не более чем на десять верст, почти без всякой полезной нагрузки…
– Такие подробности, – пожала плечами полковник Антонова, – известны только Посвященным. За пределами этого круга сведения об ужасном оружии будущего смутны и туманны. Имеются отдельные сведения, что бомбы такого типа могут быть сброшены с тяжелых летательных аппаратов, которых в составе нашей эскадры не имеется. Кстати, должна напомнить, что на испытаниях экспериментальные заряды устанавливают на специальных решетчатых вышках. Тяжелых бомбардировщиков у нас нет, это факт, но зато всему миру известно, какое щедрое финансирование получил от вашего Величества небезызвестный в широких кругах граф Цеппелин. Дополнительным плюсом является то, что почти все построенные им аппараты эксплуатируются нами как раз в районе предполагаемого падения Тунгусского метеорита. Если сложить два и два, то любому иностранному шпиону становится ясно, что для доставки к цели нашей гипотетической супербомбы мы можем использовать дирижабли или, в крайнем случае, особо грузоподъемные воздушные шары-стратостаты, работы по которым за два последних года были активизированы в Российской империи. Но мы не пытаемся убедить в этом мировую общественность, совсем нет. Напротив, мы наложили на публикации по воздухоплавательной теме гриф секретности, как на военные разработки, и пусть наши оппоненты сами догадываются, что бы это значило.
– А на самом деле? – поинтересовался император Михаил. – Насколько я помню, применения воздушных шаров всех типов в военном деле бесперспективно, и даже привязные аэростаты, в первую моровую войну использовавшиеся для корректировки артиллерийского огня, во вторую мировую уже как-то сошли со сцены, уступив свои функции самолетам.
– Все это так, – вместо Антоновой ответил адмирал Ларионов, – да только, помимо всего прочего, нам все же хочется как можно больше узнать о том, что это все-таки такое – Тунгусское диво, и с чем его едят. Поле зрения наблюдателя, находящегося на земле, сильно ограничено, и картину происходящего он наблюдает со значительными искажениями. Взглянуть сверху, как нам представляется, значительно интересней. Поэтому мы решили, что наилучшим способом получить информацию о предполагаемом Тунгусском феномене будет запуск нескольких воздушных шаров-стратостатов. Эти шары поднимутся на высоту в пятнадцать-двадцать километров (то есть гарантированно выше предполагаемой точки взрыва) и оттуда смогут вести визуальные наблюдения, а также производить фото- и киносъемку. Ведь мы и сами не знаем, что это было, за исключением того, что это точно не был спецбоеприпас любого известного нам типа. Слишком незначителен оказался на месте катастрофы остаточный уровень радиации…
– Ну хорошо, Виктор Сергеевич, – согласился император, – как я вас понял, таким образом вы хотите выдать вашу исследовательскую программу за испытание сверхбомбы. Так?
– Именно так, – подтвердил тот, – событие такого масштаба будет невозможно скрыть, и когда мы организуем утечку сведений по этой части, ни у кого из тех, кто будет заниматься этой проблемой, не возникнет и мысли о том, что мы просто подстроились под природное явление. Ведь сам факт сверхмощного взрыва будет налицо. А потом вы, Михаил, как всероссийский император, заявите, что оказались настолько потрясены ужасной мощью испытанного оружия, что накладываете запрет на его применение – разумеется за исключением тех случаев, когда под угрозой окажется само существование Российской империи…
– М-да, Виктор Сергеевич, – поежившись, произнес император, – не получится ли так, что мы будем играть с силами, природы которых не понимаете даже вы? Ведь какое счастье, что этот самый метеорит упал в безлюдной сибирской тайге, а не в более населенных местах Европы или России, где количество жертв подобной катастрофы могло быть воистину ужасным…
– Возможно, вы и правы, – согласился с императором адмирал Ларионов, – да только нам не остается ничего иного, как беспрекословно следовать самому известному совету Марка Аврелия. Делай что должно, и пусть свершится что суждено. По крайней мере, один наш долг перед человечеством – это постараться разобраться в том, что там случилось и что вообще собой представляет тунгусский феномен. А второй долг – свести кризис первой мировой к нескольким скоротечным и относительно бескровным конфликтам, после чего сделать так, чтобы на европейской земле больше никогда не начинались войны…