— Не надо было... Рвать цветы. Пересадили бы лучше на улицу. Ах, девушки в этом городе так любят прохаживаться по цветистым аллеям!
— Да, и дети с тем же вожделением любят их топтать... Прошу прощения за безрассудство, но я думал, вам будет приятно.
— И мне действительно приятно, — сказала девушка, впервые за весь день посмотрев генералу-игроку прямо в глаза.
— Настелиан... — запнулся и закашлялся Ноктюрнал, отведя глаза в сторону. — Анастасия... Мы с вами жили здесь при халифе Харадрионе, ибо тот даровал нам крышу под головой за наши успехи...
— Нет, Ноктюрнал, — улыбнулась девушка. — За ваши успехи, в военном деле. Я же лишь притворилась вашей сестрой... Вы правильно сделали, что решили в последний момент предать Харадриона.
— Я предвидел его конец. Не мог же я подвергать вас опасности...
Девушка тихо рассмеялась.
— О какой опасности вы говорите, Ноктюрнал? Я ведь игрок.
— И тем не менее, подонки с севера могли вам сделать больно или... Или еще невесть что непристойное!
— Да ладно вам, Ноктюрнал. Я не сделала ничего, чтобы за меня так переживали...
— Нет, сделали!
— И что же?
— Вы вносили предложения о помиловании за нарушения правил и дисциплины, жертвовали деньги в детские дома, руководили торговой политикой столицы! Это достойно уважения...
— Мои достижения не идут ни в какое сравнение с вашими.
— Вздор!
— Вот как? Военные походы под вашим началом сильно расширили земли Харадского Халифата на юг и восток.
— И все же это мелочь... Настя, вы... Вы даже не представляете, какую значимую роль играли все это время! Я...
Внезапно генерал запнулся, с трудом проглотив ком в горле и вовремя одумавшись.
— Мне надо идти.
— Что такое, генерал? Если я вас чем-то...
— Нет-нет! Я просто вспомнил... Мне надо кое-что... Разрешите?
— Конечно, генерал. Я вас не держу.
— Спасибо... Доброй ночи.
— Как и вам.
Ноктюрнал вышел из покоев девушки и, остановившись, со всей силы ударил по стене голой рукой!
— Дебил! — с яростью прошептал он.
Обернувшись на всякий случай на закрытые двери комнаты девушки и убедившись, что они закрыты, Ноктюрнал поправил свой пошитый золотом мундир и пошел в свой кабинет.
Боромир угрюмо слушал доклад "уцелевших" следопытов и его гондорцев, во время инцидента с Арагорном удалившихся на поиски пищи.
— В общем... Демон с его компанией, а так же Гимли и его пара человек теперь в бане... — закончил Фарамир.
— А где ты был в это время? — спросил помрачневший Боромир.
Фарамир не ответил.
Боромир со вздохом встал с трона и подошел к окну, из которого на него лился ослепляющий свет. Посмотрев в настенное зеркало, он вдруг заметил густую небрежную бороду, успевшую у него отрасти за это время.
— Устал я... От войны, от... От всего. Зачем мы все вообще воюем?..
— А зачем ты в это дерьмо сам влезал когда-то? — угрюмо спросил его Берегонд.
— Зачем? — без эмоций спросил его Боромир. — Потому что... У меня мать умерла на глазах. Еще в детстве... И никто ей не помог в трудную минуту. И все вокруг... Все пропитано этим безразличием! Всем друг на друга плевать, а как вдруг беда случается — сразу молят о помощи! Но главное... Я служу в службе спасения, и никогда не сомневался в том, что делаю все правильно. Но когда здесь ты пытаешься помочь, спасти, защитить, то постепенно осознаешь, что от твоих действий может быть только больше вреда, чем пользы... Поражение, нанесенное врагу, может привести к его окончательной победе! И... Как мне быть? Все эти неписи... Они словно живые... И все равно, если я для них что-то сделаю. Какой смысл, если мы все скоро покинем сервер?
— А что после нас? Боромир? — спросил вдруг Родален.
— А после нас... После... Ты думаешь, что-то от этого мира вообще останется?
— Все может быть, — пожал тот плечами.
— Да... Пожалуй, ты прав. Фарамир!
— Я!
— Отправь гонцов в города Гондора. Будем объединять королевство. Это последнее, что я могу сделать...
Боромир встретился с представителями всех четырнадцати крупных городов и вел с ними долгую беседу. Часть из правителей оказалась игроками. Благо, все они участвовали в обороне Минас Тирита при атаке Саурона, поэтому согласились на сотрудничество сразу. После этого Боромир подавил остальных градоправителей своим авторитетом и подкупил их предложением создания нерушимого документа, определяющий права всех правителей Гондора.
После успешного объединения земель, Боромир обратил свой взор на другие земли. И разумеется, сразу заметил Рохан...
Гонцы были срочно посланы к обеим государствам, именующим себя роханскими. Центральный Рохан, Республику, и уговаривать на противостоянии захватчикам не пришлось. А вот с Королевством Боромиру пришлось серьезно попотеть. Поехав туда лично, он долго разговаривал с Советом и своими заверениями в покровительстве и предоставлении армии в четыре тысячи человек, он завоевал его доверие.
Боромиру не требовалось даже воссоединять силы Рохана — вполне достаточно было предоставить им помощь в ресурсах, вооружении и армии для борьбы с Тьмой. Он не пожелал расправиться с дунландцами и урук-хаями в Западном Рохане и Изенгарде самолично, потому что планировал прибрать и Королевство, и Республику к своим рукам после победы. По крайней мере, втянуть их в прямое подчинение Гондору, разумеется, разными путями. "Разделяй и властвуй" — это высказывание Боромир усвоил очень хорошо...
Витчу в это же время доложили о всех происходящих делах в Средиземье. С удивлением он обнаружил, что появились новые стороны. Помимо гигантов военного дела, по донесениям разведчиков, на международную арену ступили Дунланд, Рохан, Изенгард и Харад...
Глава 21. Исход
Вульф восседал посреди разрухи в некогда великом тронном зале канувшего в бездну Теодена. Искусные картины, мебель тонкой столярной работы, стяги, карты владений, дорогущие книги и даже статуи героев-людей - все это было изрезано, осквернено, сожжено и разрушено псами конунга и его ярлов. Дикари не знали пощады к своим изнеженным и озабоченным искусством соседям. Они почитали разрушение, кровь ярость. Многие дунландские мужи и даже женщины идеализировали убийства и грабеж. Они жили в постоянных перепалках, войнах и битвах между собой, но теперь о ссорах и мести друг другу было забыто. Нашелся общий враг, нашелся тот слабый сосед, которого можно ограбить и над которым перед смертью грех не поглумиться! Коренной народ Рохана был в ужасе. Впрочем, против дикарей он не встал горой за своих прежних правителей. Карамал и его правительство настолько запугали простых крестьян "лагерями смерти", что даже эйфория от "борьбы против игроков" сошла на нет. Многие чувствовали, что их обманули, и теперь с грустью ностальгировали по временам, когда на месте их законного короля восседал Спаситель Теоден.
Вульфу было не до игр в политику. Он пришел сюда не править, а сражаться и завоевывать славу! И то не было его самоцелью и желанием убивать, совсем нет! Вульф в реальном мире представляет собой хорошо образованного и благовоспитанного юношу. Однако он был вынужден сломя голову бросаться в бой в ярости дикаря, чтобы после его ухода с сервера дунландцы слагали о нем легенды. Таким образом, его сыновья прославятся тем, что их отцом был величайший из конунгов Средиземья, и тем самым они завоюют частичку славы еще в детстве. А значит, их будут уважать, с ними будут считаться и, в конце концов, кто-то из них даже может унаследовать трон! Не в мальчишеском возрасте, разумеется. Именно поэтому надежды Вульфа были на его жену и мать его детей, Гею.