Модернизированный вертолет Ми-24 раскрутил лопасти винтов и, мягко оторвавшись от земли, направился на северо-восток. Бойцы прилипли к бортовым иллюминаторам. Ну, а Ратмир уселся за выставленный в открытую дверь «крокодила» черный ствол пулемета «Печенег».
Прошло пять минут полета, десять, двадцать, а пейзаж все не изменялся, внизу все тот же запорошенный снегом темный лес и поросшие низкорослым кустарником небольшие поляны.
– Ратмир, – вызвал его летчик. – Пятьдесят километров уже проскочили. Курс меняем?
– Нет, давай дальше. Там что-то будет.
– Опять колдовство?
– Нет, чутье.
– Понял, курс не меняем, – ответил летун.
Через пятнадцать минут один из сидящих по правому борту бойцов подошел к Ратмиру и, похлопав комбата по плечу, сказал:
– Командир, справа мелькнуло что-то, хаты вроде как, да и дымок был.
Ратмир кивнул головой, мол, понял тебя, и вызвал летчиков:
– Справа, две минуты назад, что-то видели?
– Нет, все то же самое.
– Разворачиваемся обратно, и влево немного забирайте.
Вертушка накренилась, развернулась, и через несколько минут раздался голос летчика:
– Точно, видим деревеньку дворов в пятнадцать, поля, дымы.
Впрочем, он мог этого и не говорить, Ратмир и сам уже все увидел, когда «крокодил» проходил над селом.
– Доклад на базу с нашими координатами. Спускаемся в центре села, там вроде площадь небольшая есть. Вам как, места хватит?
– Доклад отправлен. Сядем как раз впритирку.
Росс обернулся к своим:
– Действуем по плану, хватаете языка, переводчик цепляете, и ко мне. Глядеть в оба, кто их знает, что тут за народ живет.
Ми-24 еще не успел коснуться колесами земли, а бойцы Росского батальона уже прыгали вниз и парами вламывались в неказистые домишки вокруг площади. Залаяли собаки, закудахтали куры во дворах, и через пару минут к комбату подтянули трех местных жителей весьма затрапезного вида. Лицом они были похожи на европейцев, вот только под слоем сажи, грязи и какого-то жира понять это было трудновато.
– Командир, – доложил один из бойцов. – Во дворах только эти, ни женщин, ни детей, а из хозяйства пять собак и два десятка кур.
– Чья это земля? – спросил Ратмир одного из оборванцев.
Тот, к кому росс обратился, быстро затараторил:
– О, светлый повелитель, приказывающий дракону, мы все рабы властелина пустоши Цыцы.
– Где женщины и дети?
– Дык, это, все в замке, вернутся только весной на полевые работы.
– Где замок?
Крестьянин попытался привстать, но бойцы не дали ему этого сделать, и он, обернувшись, указал грязным пальцем на присыпанную снегом грунтовую дорогу:
– Вот по ней три дня пути.
– Три дня на чем?
– Пешком, конечно, светлый повелитель, – недоуменно произнес оборванец.
– Сколько людей в замке?
Лицо местного жителя расплылось в благостной улыбке, и он сказал:
– Много, в замке люди на зиму с десяти сел собираются, и это почти шестьсот человек.
– А вы почему здесь одни зимуете?
– Дык, охраняем дома от дикого зверья и шамхулов.
– Шамхулы, кто такие?
При этом вопросе крестьянин испуганно заозирался, понизил голос почти до шепота и произнес:
– Это твари бездны, приходящие в зимнее время за нашими женщинами. Победить их невозможно, они закованы в железо, и никто не видел их лиц.
– Так как же вы охраняете хозяйство, если они непобедимы? – усмехнулся росс.
– Мы прячемся в подвал, а шамхулы чуют, что женщин нет, и уходят.
С двоих все время молчавших крестьян сняли переводчики и отпустили, а с собой, в качестве толмача, прихватили только одного, самого говорливого. Ратмир и его бойцы вновь загрузились в вертушку и отправились вдоль дороги к замку местного правителя.
Замок располагался километрах в шестидесяти по прямой и представлял собой четыре мощные башни, которые были соединены высокими и прочными стенами.
«Явно не местные доходяги-оборвыши строили», – подумал комбат россов и дал команду снижаться в поле перед воротами.
«Крокодил» приземлился, и Ратмир, в сопровождении трех бойцов и крестьянина, направился к замку, где в это время забегал по стенам народ и взвыл сигнальный рог, а через мгновение его поддержал своим звоном колокол одной из башен. Подойдя вплотную, комбат россов оглянулся и чуть не зажал нос от отвращения. Вдоль стен валялись груды мусора, нечистот и костей, а поверх все это украшали ясно видимые на недавно выпавшем снегу желтые пятна мочи. Видимо, местные жители и охрана не утруждали себя такими постройками, как туалет и помойка, и потому все отходы своей жизнедеятельности вываливали сразу за стену.