Тяжелая пуля, выпущенная из крупнокалиберного пулемета, прошла над ним и рассекла увесистый кряжистый сук старого дубка. Кусок дерева отделился от ствола и, с силой, свистнув в воздухе, подобно бумерангу, ударил его в висок. Последнее, что молодой Меченый ощутил - удивление. Увернуться от оружейного огня и быть сваленным дубовой веткой, как же это нелепо. Федор потерял сознание, на мгновение застыл на месте и, лицом вниз, как подкошенный рухнул наземь, в кровь, разбивая свое лицо и ломая правую ногу.
Очнулся Федор оттого, что совсем рядом, кто-то грозно кричал, и раздавались хлесткие характерные удары по человеческому телу. Кого-то били. Он попробовал пошевелиться, но не смог этого сделать по двум причинам: он был связан и у него раскалывалась голова, причем, веревки, связывающие тело, сильных неудобств не доставляли, а вот каждая, даже самая слабая попытка пошевелиться, приносила нестерпимые боли.
- Худур! Макоризо твалга перенис! - гневно надрывался голос.
- Хлоп! Бум! - что-то ударилось об стену и сползло по ней.
Федор приоткрыл глаза. Кругом предутренний сумрак, а он лежит в каком-то помещении, по виду, напоминающем обычный школьный класс. Пригляделся, действительно, он где-то в школе. В угол сдвинуты парты, на стене плакаты с таблицами и формулами, портреты ученых, а чуть дальше висит доска. Как он здесь оказался? Ведь он бежал по лесу? А может быть, что и нет? Да, действительно, он уходил от дороги, на которой убил Гаврюшкина и одного из "пирамидовских" офицеров.
"Блин, походу, я в плен попал, - подумал парень, - вот и не зарекайся от такого случая в жизни, Федя".
Рядом с ним, со спины, кто-то присел и прицепил к его шее автопереводчик, которого не было, когда он очнулся. Человек встал, обошел его по кругу и вновь присел на корточки, но уже напротив его лица. Федор узнал его, это был командир ра-арских наемников.
- Ты "акинак"? - спросил его наемник.
- А тебе это зачем знать? - с трудом и еле шевеля губами, спросил Толстый.
- От этого будет зависеть твоя жизнь. Если ты "акинак", то вернем тебя твоему начальству, а если местный, то в расход пустим.
- Местный я...
- Врешь, - офицер встал и посмотрел на него сверху вниз. - Ты не переживай, здесь кроме нас нет никого, так что можешь мне сказать, все как есть. Песенка местного правителя спета, ему уже не выкрутиться, а мне с вашими тягаться нельзя, весовые категории у нас разные. Надо с вашей родной планеты выбираться, а все Врата под контролем "акинаков". Еще раз спрашиваю, ты "акинак"?
- Да, - выдохнул Федор.
- Хорошо. Меня зовут Асвай Безенгра, командор отряда "Крепыши Безенгры".
- Не слыхал о таком подразделении.
- Не мудрено, мы отряд маленький, у меня всего-то два батальона. Нас местный президент нанял по рядовому контракту на полгода, и все это время мы просидели в лесах, непонятно чего выжидая. Думаю, он всех боялся, а нас держал как последний свой резерв. Эгей! - он досадливо вскрикнул. - Знал бы, что такая каша здесь заварится, ни за какие деньги сюда не полез. А всему виной неправильный выбор, "акинак", и такое в нашем деле случается. Теперь все, надо уходить из вашего мира..
- А как же контракт?
- Договор был подписан с генералом, которого ты убил. Его нет, договора нет. Мы свободны.
- А те, кто с вами был, "пирамидовцы", они где?
- Разбежались как крысы. Пока мои бойцы за тобой по лесу гонялись, они взяли весь транспорт и по грунтовым дорогам ушли с места боя.
Федор попробовал сменить положение тела, но вновь сильнейшая боль, одновременно в ноге и голове. Парень застонал и попросил:
- Асвай, будь человеком, развяжи веревки и дай обезболивающего.
- Дай слово, что не попробуешь сбежать?
- Ага, мне сейчас только и бежать, со сломанной ногой и контузией на всю башку.
- Да, кто тебя знает, очень уж ты резкий. Клянись!
- Клянусь!
- Итар, подойди сюда, - окликнул командор "крепышей" кого-то, и от стены приподнялся еще один человек, валявшийся на полу. - Он у тебя автопереводчик украл, - кивнув на своего солдата, пояснил Асвай. - Скотина тупая!
- Виноват, мой господин, - сказал солдат. - Больше не повторится.
- Развяжи пленника и дай ему чего-нибудь обезболивающего, - командор кивнул на Федора.
Наемник достал нож и одним взмахом рассек веревки, связывающие Меченого. После этого он порылся в нарукавном кармашке "камка" и дал Федору небольшую синюю таблетку.
- Это что? - спросил солдата Толстый.
- Газама, хорошо от всех болей, - ответил тот.
- Поверю тебе, - парень закинул таблетку в рот и начал ее осторожно пережевывать.
Солдат вышел из класса, а Асвай, который, как попавший в клетку тигр, ходил из угла в угол, сказал:
- Ты должен мне помочь, "акинак".
- Как?
- Ваш командор, вообще, как, разумный человек?
- Да, нормальный.
- Что думаешь, нас с планеты выпустят?
- Выпустят, вы ведь не враги, а только контракт выполняли. На вас крови нет?
- Здесь, нет, не замарались, и значит, договоримся, а то не хотелось бы умирать вдали от дома.
Прошло несколько часов, окопавшиеся в одной из деревень "Крепыши Безенгры" сидели на месте и терпеливо ждали, что же будет дальше. Они были на чужой для себя территории, деваться им было некуда, так что оставалось только дождаться того, с кем можно было решить вопрос о своей участи. Наконец, в небе появились боевые вертолеты, а на подступах к селу замаячили танки и бронемашины, прибыла кавалерия отряда "Акинак".
Наемники не сомневались ни минуты, выкинули белый флаг и, дождавшись парламентера, майора в форме "акинаков", вступили в переговоры. Прошло еще минут десять и Федора, погрузив на носилки, потянули к вертолетам, а "крепышей", предварительно пообещав им неприкосновенность, разоружили и на время оставили в этой же самой сельской школе. Так, для молодого парня Федора Толстова закончилась его стезя карателя и борца за справедливость.
***
Планета Земля. Россия. Москва. 21.02.2016.
- Первый пошел! Второй пошел! Третий пошел! - кричал комбат спецназовцев Антонов, провожая Меченых, идущих в первой волне высадки.
Наступила очередь Давы и, подойдя к открытой аппарели, он посмотрел вниз, и рванулся вперед, в эту мутновато-хмарную зимнюю синеву московского неба.
- Пятьсот один, пятьсот два, пятьсот три. Кольцо! - сам себе считает Васька и дергает кольцо. - Пятьсот четыре, пятьсот пять. Купол! - белый купол старого и надежного парашюта Д-6 раскрылся штатно и Дава отключил запасной.
В шестой раз, боец отряда "Акинак", лейтенант гвардии Василий Давыдов совершал прыжок с парашютом. Предыдущие, все так, учебные, с вертолета, а сегодня все серьезно, самый настоящий боевой, с борта грайянского транспортника "Зума-7", которые были временно арендованы отрядом для транспортировки и десантирования своих подразделений на Москву.
С генералом Нефедовым представители отряда договорились на удивление быстро. По сути, тот сам ждал, когда хоть кто-нибудь явится к нему и снимет с него ответственность, которую он по запальчивости на себя взял. Генерал дал команду "отбой!" и тридцать гигантских транспортников "Зума-7", несущие в своих чревах почти пять тысяч воинов спецназа, кружащие за границами Московской области, устремились к столице.
Блудные дети Земли вернулись домой, неся смерть одним и освобождение другим. В душах их не было сомнений, они шли делать то, ради чего, может быть, и были рождены на свет. Вера в Правду и в свою Силу вела их вперед. Пусть, многие из них не помнили и не знали великого прошлого, но они творили славное настоящее, поступая так, как должно человеку и как должно настоящему "акинаку". Иди вперед! Не отступай! Не гни спины! Ты воин! Ты лучший! Этому их учили в учебных центрах отряда и, сегодня, им предстояло это доказать. Не кому-то, а самим себе, ибо настоящий человек всегда сам себя судит и оценивает.