Серый и мало запоминающийся утренний пейзаж, проселочная дорога, извилистой лентой уходящая в гору. Ревут моторы тяжелой техники: БТРов, БМП, "хамви" и грузовиков с солдатами. Батальон моторизованной пехоты двигается по предгорьям, выходя к указанной столичными командирами точке. Настороженные стрелки обшаривают окрестности цепкими взглядами, но пока все тихо. Проходит час, другой, третий. Короткая остановка, во время которой "Брэдли" с Мечеными становятся отдельно от основной колонны. Люди разминают ноги и, жуя концентраты, подкрепляют свои силы. Звучит команда старшего командира, и опять пыльная зимняя дорога Южной Африки, а воины отряда "Акинак", пользуясь возможностью отдохнуть, тихо кемарят в бронетранспортере.
И так пролетает какой-то немалый отрезок времени. Дело к вечеру. До точки высадки еще около тридцати пяти километров, мятежников не видать и не слыхать, и все спокойно. Но эта мирная обстановка обманчива и Куликов, как самый опытный из Меченых, первым вскидывается, оглядывает своих воинов, и шепчет в шлем:
— Внимание! Противник рядом!
— Что делаем? — спросил капитана Давыдов.
— Пока ничего. Наша задача гора Энджесути. Если будет нападение на бронеколонну, деремся и валим всех, кто смахивает на мятежника, а нет, дотягиваем до темноты, и уходим. Почти триста километров за день проехали, это немало, все не пешком топать, мы хоть и в доспехах, но растрата сил нам не нужна, успеем еще вымотаться.
Меченые готовятся к бою, минута уходит за минутой. И в размеренный шум моторов, как всегда неожиданно, вклиниваются два мощных взрыва, трескотня автоматического оружия и дробный уверенный перестук тяжелых пулеметов.
— Не получилось тихо прокатиться, — говорит капитан и командует: — Всем на выход! Пятерка Толстова по левой обочине! Пятерка Давыдова по правой! "Акинак" вперед!
— Вперед! — эхом ответили ему десять голосов и, не дожидаясь, пока "Брэдли" остановятся, через задние люки, в вечернем сумраке, на землю хлынули быстрые и ловкие Меченые.
Дава сидел крайним и на грунте оказался быстрее всех. Его тело в спецдоспехе, всего лишь на мгновение, замерло на дороге, дабы просчитать обстановку и оглядеть местность. Позади низина и подорванный фугасом горящий грузовик, возле которого катаются по земле тела южноафриканских солдат. Слева и справа достаточно крутые для обычного человека горные склоны, которые покрыты невзрачным и редким темным кустарником. Впереди дорога уходит в гору, на перевал, и там идет основной бой, судя по звукам, против батальона правительственных войск рубится не менее сотни бойцов.
"Блин, все как на тренировке, — подумал Давыдов. — Нападение на автоколонну из засады. Ну, держитесь, негры, сейчас мы повоюем".
Все это заняло секунду и во главе своих четырех подчиненных, таких же, как и он, офицеров гвардии, старший лейтенант помчался на правый склон. То же самое, но только слева, делали Толстый и его парни.
— Всем внимание! — услышал в шлемофоне Дава голос Куликова. — Не задерживаться! Прорубились и наверх! Работать мечами, патроны экономить, пригодятся! Я посмотрю, что в тылу творится, и догоню.
— Принял! — прошептал Дава, и в несколько сильных высоких прыжков, буквально вылетел на взгорок.
Прямо перед лейтенантом оказался первый противник, раздетый по пояс старичок лет шестидесяти с потрепанным автоматом М-16 в руках. Он в недоумении посмотрел на возникшее перед ним человекоподобное существо в переливающейся металлической зелени и вскинул свое оружие. Но было поздно. Удар кулаком, обернутым в перчатку из трирского серебра, размозжил голову приверженцу древнего культа. Следом за стариком последовал приземистый крепыш лет сорока, зажавший в руке гранату. Ширх-хх! Меч отсек ему ладонь, а следом за кистью покатилась и голова.
Вокруг Давы работали его братья. Потоки чужой крови лились на тонкий слой горной земли, забрызгивали листья кустарника, траву и камни. Меченые действовали стремительно и не делали ни одного лишнего движения. Два шага вперед. Удар! Вскрытое горло. Мертвец. Три шага вправо, в окопчике пулеметчик. Нога в металлическом сапоге опускается на его голову и еще один труп. Прыжок прямо! И меч прошибает грудную клетку толстяка, который сжимает в руках подрывную машинку.
Где-то совсем рядом с Давой взорвалась граната. Щебенка и каменная крошка вперемешку с осколками, прошлись по силовому полю доспеха и оно, рассчитанное на большие нагрузки, сберегло своего хозяина. Новый прыжок лейтенанта, на окопавшегося в узкой расщелине человека в офицерской фуражке. Легкий шлепок по виску, и противник обмяк.