Вихрастый паренек, насколько я помнил, француз со славянскими корнями, и сильный пиромант, все так же стоял возле парты, прислушался к своим внутренним ощущениям и бодро затараторил:
— Каждый Одаренный должен пройти жизненный путь во имя своего рода, племени и народа. Мы обязаны жить по совести и Правде, беречь Природу, которая породила наших великих предков, и постоянно, в стремлении достичь уровня Предтеч, самосовершенствоваться и саморазвиваться. Мы должны приумножать мудрость, силу и богатства нашего сообщества. При этом не стоит брать лишнего, поскольку само по себе стяжательство не дает ничего. Для нас Истина и Знания о мире высшее благо. И каждый из нас обязан прожить так, чтобы оставить по себе добрую память и великую славу.
— Верно.
Сказав это, Куликов посмотрел на меня, а я взмахнул рукой, мол, продолжай, покинул свой наблюдательный пункт и зашагал дальше по коридору, из которого поднялся на второй этаж донжона, где устроил свое логово Некрасов.
— Тук-тук, — постучал я в деревянную дверь, за которой находился кабинет Палыча.
— Входи, Тимофей, — услышал я, и вошел в большое помещение, где все пространство было завалено сумками, не распакованной мебелью и грудами холодного оружия: мечами, кинжалами, саблями и топорами.
— Привет Палыч, — я посмотрел на главу Ордена, который стоял посреди всего этого бедлама.
— Здорово, — пробурчал он.
— А чего это у тебя бардак такой?
— Времени нет, чтобы на новом месте устроиться, а посторонних к своим вещам подпускать не хочу, да и не могу, мало ли что, ухватится какой-нибудь лоботряс за меч с элементалем, а тот ему руку сожжет. Приходится все самому делать, а когда? То по местам древних захоронений мотаюсь, то дону Карбоно артефакты продаю, то работу Меченых на Земле координирую.
— Сам виноват, — я присел на сундук возле входа. — Давно тебе говорю, создай свой штаб.
— Да есть штаб, но все тоже при деле. Куликов за подростков отвечает, и не может их ни на минуту оставить, сорванцы такие, что не уследишь. Фомин в Испании, мутантов каких-то нашел и к ногтю их прижимает. Боромир у тебя охраной командует. Светлов продолжает искать тела богов. Хохлов в Рассветном, для перевозки в Крес, архивы пакует. Ратмир, граф Красногорский, своим полком командует. А остальные слишком молоды или неопытны, чтобы их к управлению Орденом подпускать. — Некрасов присел на тумбочку у окна, вздохнул и, оглядев царящий вокруг него беспорядок, поинтересовался: — Ты нас проверить заехал или новую задачу нарезать хочешь?
— Проверить, — ответил я. — Пока все тихо, мотаюсь по отряду, и владения осматриваю.
— Что-то конкретное интересует?
— Молодежь, которую с Земли к нам перебрасываем. Посмотрел на них вблизи, чтобы определиться, стоит ли за подростков бороться или нет.
— Проблемы какие-то?
— Не то чтобы проблемы, просто Лыков сотоварищи обижается на нас. Говорит, что отряд себе всех Одаренных забирает. А я ему объясняю, что они все равно не станут ему подчиняться, так как в его крови Дар не пробудился, и вожак он только для обычных людей, а не для таких как мы.
— Представляю себе его думки. Он желает построить общество справедливости, равенства и братства, надеется на помощь Одаренных, а они все идут к тебе.
— Ну, не все, потомки иных родовых веток присоединяются к Лыкову, да и несколько славян с Даром на родине остались. Но их мало, а мы методиками не делимся.
— Все равно, рано или поздно, даже те, кто пока в России, с нами будут. Потому что нельзя вечно себя под спудом держать. Как говорится, подобное стремится к подобному. Так и здесь, потомки богов, чувствуя вожака, неосознанно в стаю сбиваются, ибо у тебя есть цель и идеология, и рядом с тобой имеется возможность быстрого развития своих талантов.