Перед ней в этот же миг возник Рон и пригласил на танец. Все замерли, глядя на них. Гермиона, не показывая своего удивления, приняла руку, и они закружили, как всегда немного неуклюже, наступая друг другу на ноги. Но это только заставило обоих рассмеяться. Танцевал Рон просто ужасно.
— Спасибо, что пришла, — сказал он, одаривая ее улыбкой.
— Как я могла не прийти, после стольких лет дружбы? — вскинула бровь Гермиона. Никто не стал вспоминать, что было что-то помимо их дружбы.
— Я рада, что ты счастлив теперь, — сказала она искренне.
— Я рад, что ты меня не ненавидишь, — потупившись, сказал он. Гермиона хмыкнула.
— Я многое прощаю близким людям, Рон, — скривившись сказала она. — Ты был одним из таких. Поэтому все простила. Надеюсь, ты поступишь так же.
— Был? — зацепился Рон за это слово. Гермиона кивнула.
— Был.
— Кто теперь близкий? — Гермиона заметила уязвленную улыбку на его лице. Усмехнулась, когда он посмотрел на Снейпа. — Он?
— И он тоже, — легко сказала девушка и выдохнула с облегчением, когда музыка закончилась, вывернулась из объятий Рона и ушла от него.
Тут же ее вовлек в танец Джордж, а потом Чарли, с которым Гермиона никогда особо не общалась. Так она потанцевала практически со всеми мужчинами Уизли и уже валилась с ног, когда заиграла медленная музыка, и Гермиона оказалась в объятиях Северуса.
Обняв его за шею и оставив слишком мало пространства между ними, Гермиона расплылась в улыбке, глядя в его хмурое лицо.
— Не могу смотреть, как они все с тобой танцуют, — процедил он.
— Ты мог танцевать со мной, вместо них, — подмигнула она ему, заглядывая в глаза.
— Дразнишься, Гермиона? — шепнул он ей на ухо и скользнул пальцами по голой спине. Мурашки пробежали по всему телу. Она выдохнула, теснее прижавшись к мужчине. Это было уже почти не прилично. Но зато отчетливо чувствовала, чего он хочет и от этого игриво улыбнулась. Потянулась к уху, чтобы сказать что-то и лизнула мочку уха. Руки на талии сжались сильнее. Глаза потемнели.
— Вот это называется «дразнишься», Северус.
Покружившись еще некоторое время, Гермиона заметила, что они со Снейпом привлекают гораздо больше внимания, чем новоиспеченные муж и жена и вместо того, чтобы ждать завершения танца, решили пойти еще подкрепиться. Уже совсем скоро можно будет уйти. Гермиона снова стала высматривать Джинни, но не найдя подругу, решила поискать ее в доме. И предупредив Северуса, она двинулась в сторону Норы.
Здесь была тишина. И это оказалось просто спасением для уставшей Гермионы. Девушка обошла первый этаж, но подруги нигде не было. Решив проверить в комнате, Гермиона поднялась и аккуратно приоткрыла дверь. Джинни стояла к ней спиной, но услышав звук открывающейся двери, обернулась:
— Я ее уже пок…
Джинни осеклась, когда увидела на пороге Гермиону. Испуганное выражение замерло на ее лице. Но глаза Гермионы были прикованы к ребенку, которого держала подруга. Внутри что-то перевернулось, заставив задержать дыхание. Сначала она подумала, что это ребенок Флер, но поняла, что ему больше полугода, а этот — совсем младенец. Гермиона медленно сделала несколько шагов и нахмурилась, когда Джинни отступила. Она подняла глаза на подругу, непонимающе глядя на нее.
— Ты чего?
— Что ты здесь делаешь? — настороженно спросила Джинни.
— Тебя искала. Хотела поговорить о том, что произошло в тот раз, — просто ответила Гермиона, но напряжение, повисшее в воздухе, было так велико, что слова прозвучали несуразно. — В чем дело, Джинни?
Подруга не ответила. Только чуть крепче сжала руки.
— Чей это ребенок? — вдруг спросила Гермиона, и Джинни слегка побледнела. Догадка заставила Гермиону впиться ногтями в ладошки. — Рон?
Джинни кивнула, почему-то враждебно глядя на нее. Гермиона зло сверкнула глазами.
— Ты ведешь себя так, словно я опасная сумасшедшая, потому что думаешь, что я могу навредить ребенку? Мерлин, Джинни, ты в своем уме?
По лицу подруги пробежала волна облегчения после яростных слов подруги. Она виновато посмотрела на нее.
— Я не знала, как ты отреагируешь…
— Ну точно не брошусь пить кровь младенца, — закатила глаза Гермиона и подошла к Джинни, склонившись над ребенком.
— Это девочка, — пояснила Джинни, улыбаясь. — Ее назвали Розой.
Гермиона улыбнулась, видя, как маленький человечек пытается засунуть кулак в рот.
— Ей идет это имя, — заметила Гермиона, отмечая, что цветочные имена у матери и дочери создают некоторое очарование. — Когда она родилась?
— Двадцать шестого ноября, — посмотрев на подругу ответила Джинни.
— Такая малышка, — сказала Гермиона, вглядываясь в ребенка, потом взглянула на Уизли. — Можно?
После того, как Джинни кивнула и аккуратно переложила девочку на ее руки, Гермиона улыбнулась, вглядываясь в лицо малышки и рыжие кудри.
— Похожа на Рона, — засмеялась Гермиона, а на глаза почему-то навернулись слезы. Ладонь Джинни легла ей на плечи, и она обняла подругу.
Гермиона задумалась. Значит, когда она ушла от Рона, Лаванда уже была беременна. Ведьма попыталась воскресить в памяти момент, когда она видела Лаванду и Рона вместе в августе. Тогда она ничего не заметила, но, признаться, и видела их мельком, да и на большом расстоянии.
— В мае, когда ты ушла, Рон вдруг загорелся праведным желанием все исправить, — тихо начала Джинни, и Гермиона подняла на нее взгляд. — Бросил Лаванду. А через пару дней мы узнали, что она беременна. Я тогда больше всех поспособствовала тому, чтобы он больше никогда к тебе не вернулся.
Долгий взгляд на Джинни. Она без страха, выжидающе смотрела в глаза подруге, и Гермиона выдохнула, понимая, что у нее нет сожалений по этому поводу. Лишь внутри что-то непонятное грызло ее сейчас. Она силилась вспомнить, но что-то ускользало от нее.
— Хорошо, что ты так сделала, — медленно произнесла Гермиона, — мы с Роном так запутались, что даже не поняли, насколько несчастны были все это время. Мы бы уже не были вместе, в любом случае.
Джинни кивнула и протянула руки, чтобы забрать малышку к себе.
— Я не люблю вмешиваться в отношения, но Рон тогда странно себя вел, я боялась, что он даст слабину, бросит Лаванду, даже беременную. Да и я видела, что ты была несчастна, особенно после того случая в больнице год назад, когда ты чуть не умерла, а Рон не приехал к тебе. Казалось, что тогда между вами такая пропасть появилась, что пути назад нет. Но потом я видела тебя несколько раз, видела, как ты плохо выглядишь. Меня начало терзать чувство вины. И, тогда, в августе, я так хотела, чтобы ты была со Снейпом. Поэтому постоянно и спрашивала. Мне казалось, раз он защищает тебя, значит что-то есть. Мне хотелось, чтобы ты была с кем-то, кто позаботится о тебе…
Глаза Джинни наполнились слезами. Девушка отвернулась к окну. Гермиона внимательно слушала ее. Потом подошла и обняла ее сзади.
— Джинни, не вини себя ни в чем, — негромко начала она, — я — не виню. У меня есть тот, кто позаботится обо мне. Я действительно сейчас с Северусом. И я счастлива с ним.
Джинни с сомнением посмотрела на подругу, но та улыбалась ей.
— Ты серьезно сейчас? Это не назло?
— Нет, — покачала головой Гермиона, — я не умею делать назло. Я просто живу, как получается, и люблю, как получается. А он рядом.
— Любишь?
— Наверное…
Гермиона не успела договорить, потому что дверь в комнату открылась и вбежала запыхавшаяся Лаванда. Увидев Гермиону, она сначала остановилась, как вкопанная, а потом бросилась к ним, забирая Розу и подозрительно косясь на незваную гостью.
— Джинни, я же просила не впускать посторонних, — зашипела она, и Джинни закатила глаза.
— Гермиона не посторонняя и она никому не скажет, не волнуйся, — сказала она, а Гермиона кивнула в знак согласия, хотя не понимала, почему из этого делают тайну. Но Лаванда все равно смотрела волком, и девушка поняла, что ей лучше уйти. Бросив последний раз взгляд на ребенка, она махнула Джинни и вышла, тихо закрыв за собой дверь.