В глазах Лестрейнджа она заметила тень восхищения, мелькнувшую и тут же погасшую. Потом его глаза снова блеснули безумным огоньком.
— Я убью Селвина, — сказал Лестрейндж, и Гермиона снова едва поверила своим ушам. Но не стала задавать глупых вопросов, предоставив Рудольфусу время для объяснений и теперь желая, чтобы Северус дал им еще пару минут сверху. — Вижу, ты заинтересована. Признаюсь, Селвин меня разочаровал. Я люблю убивать магглов, — Руди рассмеялся, — но не массово. Теряется ведь вся прелесть убийства. Никакой индивидуальности. Я не хочу войны и чту Статут. Лорд всегда ценил волшебную кровь и проливать ее так глупо… Мы каким-то образом ушли от изначальной цели, в странную одержимость взять Министерство за яйца и укокошить тебя, дорогая. Но даже если вы выполните все наши требования, в чем я, конечно, сомневаюсь, город все равно падет… Кстати, насчет города могу дать подсказку, если договоримся…
— Что ты хочешь взамен? — перебила его Гермиона, поняв мотивацию Лестрейнджа и не желая слушать его бесконечные разглагольствования. Она чувствовала, как леденеет рука, Северус использует ее магию, чтобы понять, где она.
— Я тебе говорил, что любил свою жену? — протянул он продолжая улыбаться, — Я знаю, как она умерла… И от чьей руки. Мне рассказали, знаешь ли… — Лестрейндж, провел пальцами по древку, внимательно его изучая, потом поднял взгляд на Гермиону и выдал: — Я хочу Молли Уизли или, на крайний случай, ее дочь…
Лестрейндж откинулся на стул, наблюдая за эффектом, который произвели его слова.
— О, я наслышан о дружбе Золотого трио. Наверняка ты и в семью их вхожа. Подумай, Гермиона Грейнджер. На весах стоит жизнь одного человека, против десятков тысяч.
Мужчина засмеялся, оглядывая взбешенное лицо девушки.
— О, вижу, тебе не нравится мое предложение… Ну что ж, скажу сразу, против Селвина я не пойду без причины. Мне нужно что-то веское, чтобы рискнуть… Поэтому, предлагаю тебе подумать…
Гермиона открыла было рот, чтобы послать его куда подальше, но тут дверь в комнату взорвалась сотнями разлетевшихся щепок, снесенная магией. Лестрейндж, вскочив, бросился в камин, выставив сзади щит, чтобы отразить заклятия, полетевшие в него. Гермиона увидела, как полыхнуло зеленое пламя, уносящее темную фигуру в неизвестном направлении.
— В порядке? — встревоженно спросил Северус, появившийся в следующую секунду перед ней. Он обшаривал тело Гермионы руками, пока она сидела, глядя в камин, где исчез Рудольфус. Ведьма неуверенно кивнула, встретившись с темными глазами.
— Он ничего мне не сделал, — ответила она, поднимая запястья, которые Северус тут же освободил. Она встала и сразу оказалась в его сильных руках. Выдохнув, Снейп сильно прижал ее к себе. Гермионе стало тяжело дышать, но он все продолжал стоять так, не выпуская девушку из объятий. — Северус… Со мной все в порядке.
Гермиона заметила, что рядом с ними Люциус что-то делает с камином, скорее всего запечатывает его или пытается выяснить куда ушел нерадивый родственник. Ведьма коротко рассказала Северусу, чего хотел от нее Руди, и они оба пришли к выводу, что к Уизли нужно приставить еще мракоборцев.
Северус вскинул палочку, вызывая патронус, чтобы дать распоряжения, пока Гермиона задумчиво крутила в пальцах бумажку, которую успел сунуть ей в руки Лестрейндж. Ведьма смяла ее, скривившись в отвращении. Этакая мини-инструкция, куда привести Уизли. Он что, всерьез думал, что они пойдут на это?
Заметив, что в комнате давно стоит тишина, она удивленно вскинула голову и оторопела. Снейп стоял напротив белого шара, зависшего перед ним и с ужасом, смотрел на белый сгусток. Кажется, это был патронус. Его патронус. Но это была не лань. Это вообще было ничто…
— Что… Лили… — прошептал он и его лицо исказилось.
Гермиона осторожно приблизилась к нему, положив руку на плечо. Она смотрела на патронус, и в голове не укладывалось, что произошло. Лань исчезла, и как бы Гермионе не было неприятно, от осознания того, что его патронусом все еще является заступник его давней подруги, но такого бы она ему ни за что не пожелала. Ведьма негромко, успокаивающе произнесла:
— Северус, не волнуйся, она вернется. Что-то не так, но мы разберемся. Все будет хорошо…
— Нет, она никогда не уходила…
Снова тишина.
— Это было твое счастливое воспоминание, — задумчиво произнесла Гермиона, глядя на его белый шар, потом осторожно заметила: — Возможно, теперь твой патронус решил подпитаться чем-то другим.
Северус взмахнул палочкой, убирая заступника. Опустил голову и сжал кулаки. Гермиона чувствовала, как под ее пальцами напряглось его тело. Ведьма на интуитивном уровне поняла, что руку надо убрать. Он не хочет сейчас ее поддержки. Но следующие слова Снейпа выбили из нее дух.
— Я потерял с тобой себя, — медленно произнес он, и это было как пощечина. Слова хлестко ударили в самую цель, заставив сделать шаг назад.
Он повернул к ней голову, пронзив взглядом холодных черных глаз. Словно ударил еще раз.
— С-северус… Не говори так… — она так давно не видела такого Снейпа, что сейчас совсем растерялась, — что-то изменилось, да… — Гермиона с трудом сдерживала себя, чтобы не заломить руки от нервозности. Ей казалось, что ее жизнь полетела в тартарары. Снова. Но вдернув, подбородок, она нашла в себе силы, уверенно произнести: — Возможно, ты, наоборот, просто находишь себя. Так имей смелость принять это Северус Снейп. — Гермиона не удержалась от язвительной реплики, почти выплюнув: — И не волнуйся, вряд ли твой патронус станет выдрой…
— Ты не понимаешь… — прорычал он.
— Выбери себя Северус, — закричала она, не в силах больше спорить и убеждать его в чем-то. — Не Лили, не меня… Хоть раз в жизни только себя.
Гермиона смело встретилась с его яростным взглядом. Выдержала его, не моргнув. И только когда Снейп развернулся, и вышел из комнаты, ведьма сжала кулаки и пнула стоявший рядом пуфик. Потом встретилась с насмешливым взглядом холодных серых глаз.
— В раю неспокойно? — не скрывая издевательских ноток, протянул Малфой. — Да у тебя, кажется, проблемы, золотая девочка…
Гермиона прищурилась и склонила голову на бок. Что с эти мужиком не так? Была бы палочка… Эх!
— Люциус, — начала Гермиона, почти выплюнув его имя, — твоя мерзкая сущность, которая отравляет все, к чему прикасается, оставит тебя в итоге в одиночестве. Драко прав, ты — чертов слабак. Долбанная псина, которая прижимает хвост, а лает только когда уверена, что ей ничего не будет…
Лицо Малфоя исказилось неверием, а потом злостью. Он вскинул палочку и сделал шаг вперед. Гермиона в этот же момент шагнула навстречу, обхватив его древко и приставив к своей груди.
Обида и боль, которые клокотали в ней, переросли в чистую ярость, которая сжигала все на своем пути. Даже страх. Она улыбнулась, глядя в его надменные глаза.
— Давай… Прошу тебя, сделай это… — медленно произнесла Гермиона, — ведь как бы он сейчас не был зол и растерян, этого Северус не простит и, наконец, будет свободен от тебя… Давай же, Люциус, — улыбка исказила ее лицо, заставив маску Малфоя дрогнуть, а потом она крикнула ему в лицо. — Давай!
Он сделал шаг назад, не отрывая взгляда от ее лица. Палочку опустил. Еще несколько мгновений глаза в глаза, и презрительная усмешка исказила губы Люциуса. Он хмыкнул и, развернувшись, быстро вышел из комнаты.
Гермиона тяжело дышала. Ей хотелось рвать и метать. Почему между ними раз за разом что-то встает. Сколько они смогут идти на уступки и искать компромиссы? Ведьма утробно зарычала и схватив несчастный пуфик, швырнула его в остатки двери, разбросанные перед выходом. Ей надо покинуть этот чертов дом. Немедленно. Но сначала забрать палочку.
Какой же дурацкий вечер!
***Долбанный бал-маскарад подходил к концу, и Люциус, как никогда, был рад этому. Этот праздник превратился в сплошное испытание. Одно за другим. Проблемы сыпались, словно он только что открыл ящик пандоры. Он уже сказал свою речь, после него Нарцисса, и они попросили снять маски, чтобы в полночь каждый мог посмотреть друг на друга и поздравить. Женщины с улыбками снимали маски, помогали друг другу. Люциус считал минуты до конца. Бросил косой взгляд на свою жену. Нарцисса с улыбкой на губах, не теряя лица, посмотрела на Люциуса в ответ.