— Гермиона, — тихо выдохнул он, обхватывая ее плечи длинными пальцами, — то, что я сказал тебе вчера… Это прозвучало ужаснее, чем я предполагал. Чем я имел ввиду.
Гермиона молчала, сжимая кулаки и все еще не открывая глаз.
— Прости… — шепнул Снейп, зарываясь носом в ее волосы возле уха и вдыхая их аромат. Гермиона задрожала. Он был ее криптонитом. Хотелось его оправдать, простить. Лишь бы все стало, как прежде…
Я потерял с тобой себя…
Шок в его глазах, боль, удивление, а потом холод, когда посмотрел на нее…
Гермиона сбросила его руки и обернулась.
— Ты знаешь о моих чувствах к тебе Северус, — она отступила на шаг, качая головой, — знаешь обо всем, и все же сказал мне… такое. Что может быть хуже, чем осознавать, что ты нанес непоправимый вред любимому человеку? Я… Я ведь все порчу. Врежу всем, кого люблю… — Гермиона начала задыхаться, потому что слезы нещадно душили девушку. — Я любила своего ребенка и потеряла его. Я любила тебя, и сама того не желая, лишила тебя памяти о, наверное, единственной женщине, которую ты любил… — рыдание вырвалось из груди, боль стиснула легкие и горло. Северус шагнул к ней, лицо его исказилось болью за нее, но Гермиона снова отступила от него, — нет… нет, не подходи… я не могу так… я ведь… о, боже… я ведь все порчу…
Гермиона задыхалась.
— Гермиона, — Северус протянул к ней руку, делая к ней еще один осторожный шаг, — иди ко мне… Пожалуйста.
— Нет, — слезы застилали глаза, она сделал еще несколько нетвердых шагов назад, выставив руку перед собой. — Не подходи, Северус…
— Я помогу, иди ко мне, — он старался говорить спокойно, и только глаза выдавали истинные чувства, — Гермиона, родная…
— Уйди, — закричала она. Оступилась и упала на мерзлую землю. Схватила какую-то деревяшку и бросила в него. — Я…
Дверь в дом хлопнула, и кто-то побежал в их сторону.
— О, Мерлин, что происходит, Северус, — подскочила к ней миссис Уизли, присаживаясь рядом и обнимая рыдающую Гермиону. — Что ты ей сказал?
Снейп молчал. Смотрел, не отрываясь, на Гермиону и поверить не мог, что довел ее до такого. Грудь сдавило. Он сделал шаг назад. Что же он наделал?
— Позаботься о ней, Молли, — попросил он и, развернувшись, стремительно направился к воротам.
Женщина смотрела ему вслед, потом опустила взгляд на Гермиону, которая плакала навзрыд, прижавшись к ней, и все поняла. Слезы обожгли глаза Молли.
— О, девочка моя, да как же тебя-то угораздило… Я и подумать не могла…
Молли казалось странным это необычное общение между ними, но она отлично знала Северуса и никогда бы не подумала, что он решит связаться с бывшей ученицей в таком плане. Она полагала, что это, что-то вроде покровительства.
— Миссис Уизли… мне… мне так плохо…
— Ну-ну, Гермиона, все пройдет, — она гладила девушку по волосам. Потом решила, что нужно зайти в тепло. Хоть снега в их краях и не было, но все же на улице было холодно. Она потянула Гермиону, — вставай, тебе надо согреться.
— Нет, я… не хочу… показываться такой, — она говорила сквозь всхлипы, но миссис Уизли поняла ее. Она поднялась.
— Хорошо, — женщина повела ее куда-то в сторону, и они оказались в одном из сараев, где пахло сеном и было достаточно тепло. Гермиона почувствовала, как на нее наложили согревающие чары. Молли усадила ее на какой-то ящик и села рядом, продолжая обнимать и успокаивающе поглаживать. — Северус очень тяжелый человек, Гермиона. Он столько всего пережил, столько вынес… Нужно быть очень смелой, чтобы полюбить такого мужчину.
— Или глупой, — вытирая слезы, поправила Гермиона. Она начала понемногу успокаиваться.
— Гриффиндор, — ласково произнесла Молли, похлопав Гермиону по плечу. — Но, если серьезно, глупая девушка не смогла бы привлечь Северуса. — Она внимательно взглянула на Гермиону. — Он все испортил, да?
Когда ведьма кивнула, Молли покачала головой.
— Он всю жизнь себе испортил, зацикливаясь на Лили, Гермиона. Да, да, я больше, чем уверена, что и тут она замешана, — скептически сказала Молли, встретив удивленный взгляд девушки, и покачала головой. — Все, что он делал, вся его мотивация была продиктована только ею… поверь, я наблюдала за этим не один десяток лет.
Гермионе снова захотелось плакать. Она прижала ладони к глазам, сдерживаясь.
— Но еще никогда я не видела, чтобы Северус смотрел на кого-то так, как на тебя сегодня. Мне довелось пообщаться с ним немного ближе, чем остальным из Ордена, и я знаю, каким он бывает. Северус безумно ранимый. Боже, просто как ребенок.
— Миссис Уизли, — шмыгнула носом Гермиона, — вы что уговариваете меня пойти к нему?
— Нет, нет, девочка моя, конечно, нет, — вздохнула ведьма, — просто вы такие несчастные оба… Ты с моим сыном настрадалась… Он всю жизнь мучается. Как же вас угораздило…
Гермиона встала, застегивая пальто. Она почувствовала жуткую усталость. Словно все проблемы мира навалились на ее плечи.
— Я пойду домой, — сказала она, — вы простите меня за эту сцену. В дом не буду заходить, попрощайтесь за меня со всеми.
— Тебя проводить?
— Нет, миссис Уизли, спасибо вам за чудный день. За все, — Гермиона обняла женщину и, попрощавшись, вышла из сарая и направилась к воротам. Решила не трансгрессировать в таком состоянии. Учитывая свою везучесть, боялась, что покалечится. Поэтому просто побрела по мерзлой дороге в сторону дома. Дорога заняла больше времени, чем девушка рассчитывала, и, когда она увидела очертания своего дома, то уже почти не чувствовала пальцы и нос.
После истерики произошла эмоциональная перезагрузка: теперь внутри звенела безжизненная пустота. Гермиона хотела бы еще и окончательно успокоиться, но тихие слезы все равно упрямо бежали по щекам. Она всю неделю не могла заплакать, но, как всегда, Снейп приходит на помощь. Ей было жаль. Жаль, что все так вышло. Рождество загублено, отношения развалились, она сама разваливалась на части. Ей был нужен кто-то, кто мог бы ее собрать. Помочь выжить.
У нее был этот кто-то.
Гермиона подошла ближе к крыльцу и замерла. Он был здесь. Северус сидел на ступеньках, привалившись к столбику от крыши веранды и курил. Красный огонек тлел во тьме.
Что ты здесь делаешь? Я не могу, Северус…
Она сделала несколько неуверенных шагов и остановилась перед ним. Оба молчали. Гермиона стояла, возвышаясь над ним, и смотрела, как он докурил одну и полез за другой сигаретой. Длинные пальцы обхватывали фильтр, он делал одну затяжку за другой, выпуская клубы дыма.
Она тихо плакала и умоляла себя просто уйти. Обойти его и закрыться в доме. Прекратить это мучение. Но продолжала стоять в двух шагах и просто смотреть.
Снейп протянул руку и, схватив ее за край пальто, потянул к себе. Когда Гермиона приблизилась, Северус крепко обнял ее за бедра и талию двумя руками, утыкаясь носом в шерстяную ткань на животе, словно она — последняя надежда утопающего.
Гермиона закусила костяшки пальцев. Не смотреть, не трогать, не чувствовать.
Ты погубишь меня…
Земля ушла из-под ног, когда Гермиона поняла, что он… плачет? Плачет из-за нее. Из-за них. Самой захотелось разрыдаться с новой силой. Она медленно опустила руку ему на плечо, второй зарылась в черные мягкие волосы. Сначала неуверенно, словно еще надеясь, что сможет сбежать, а потом сдалась и крепко прижала его к себе.
— Ты ошиблась, — глухо сказал он, — единственная женщина, которую я любил, не она. Это была одержимость, что-то безнадежное и искалеченное… жуткая смесь вины, страсти и больных фантазий. Но я принимал это за любовь, я не знал, что бывает иначе. До тебя.
Снейп крепче сжал ее. Гермиона закрыла глаза. Это было не честно. Девушка молчала, разрываясь на части. Северусу тяжело давались слова, ведьма знала, что он вообще не любитель говорить без дела, а уж о чувствах тем более. Для нее это было очень важно. Если бы он не обидел ее так… если бы не сказал вчера…
— Северус… я не могу, — сдавленно, едва сдерживаясь произнесла Гермиона. Она вцепилась в его руки, отрывая от себя. — Не могу…