Гермиона, начиная всерьез переживать, отстранила его и посадила рядом с собой.
— Что случилось? — потребовала она отчета, но потом строго добавила: — По порядку.
И он все ей рассказал. Не скрывая ничего, не умаляя своих ошибок, не пытаясь юлить или оправдываться. Но Гермиона его и не винила. Теперь она поняла, почему Министр назвал себя монстром. Для них он таковым и являлся. Гермиона была уверена, не смотря на свое отношение к ним, он бы исполнил угрозу. Слишком многое стояло на кону. Слишком много усилий было приложено для грядущих глобальных изменений.
Все встало на свои места.
Преподнеси Гарри информацию в нужном ему свете, и их жизни оказались бы разрушены. Не сказать, что они сами не приложили к этому руку, но все же. Бруствер угрожал отдать их под суд… Это было немыслимо.
— Нет. Кингсли…
— Не мог? — грустно подсказал Гарри. — Я до последнего думал, что он шутит. Что это какая-то двойная игра и он скоро скажет мне, что все под контролем… — он замолк, сокрушенно глядя на подругу. — Прости Гермиона, если бы я только знал…
— Ладно, — взяв себя в руки, сказала Гермиона, — все не так уж плохо, Гарри. Ты теперь начальник. Да, сейчас твое положение очень шаткое после того, как Кингсли все это провернул, но это ненадолго, — она положила руку на щеку Гарри, заставляя того поднять голову, — слышишь? Все изменится. Ты укрепишь свои позиции, выберешь нужных и верных людей, которые будут твоей поддержкой. К тому же изменения Отдела грядут только в лучшую сторону…
Гермиона еще долго утешала друга, пытаясь найти все новые и новые слова поддержки. Стереть это виноватое выражение из его глаз. Она хотела донести до него, что ни в чем его не винит. Он защищал себя и ее, делая выбор в пользу Министра. Он действовал так, как любой другой, если бы оказался в подобной ситуации. Без мер воздействия на Кингсли в этой ситуации ничего нельзя было поделать. Если бы у него был какой-нибудь козырь, что-то что он мог бы предъявить в противовес… Но этого не было. И Гарри все сделал правильно.
Еще раз крепко его обняв и увидев, что он уже дышит гораздо легче, она спросила шутливо-обиженным тоном:
— И почему это я проснулась вчера после обеда, а ты пришел ко мне только сегодня?
— Не пустили вчера к тебе, — улыбнулся Гарри, потом поморщился, — Сметвик был зол, как собака.
— Как Джинни и Луна? — вдруг воскликнула Гермиона. Сейчас от стыда, что она забыла, про арестованных подруг, у нее загорелись щеки. — У них проблемы из-за меня…
— Уже все улажено, — Успокоил ее Гарри. — Как раз этим я вчера занимался весь вечер. А потом пришел сюда, но меня прогнали.
Гермиона кивнула, давая понять, что все поняла. У нее остался последний вопрос, ответ на который она не нашла в газетах и боялась его задать. Девушка вскинула голову, внимательно посмотрев на друга.
— Гарри… — голос ее звучал тихо, — а Селвин?
— По всем показаниям и данным — он погиб, — сказал Гарри, и Гермиона почувствовала, как невидимая рука на ее сердце разжимает кулак. — Арестовано всего восемь человек. Многие сгорели в адском пламени. Там даже останков нет, ты же знаешь. Мы нашли с десяток обугленных тел, которые сгорели при взрыве. В обычном огне. Да, он не так впечатляюще выглядел после адского пламени, но тоже умеет убивать. Я бы хотел провести экспертизу, но, думаю, учитывая, что их нет в маггловской базе, это ничего не даст. Мы все равно не установим личности. — Гарри выглядел недовольным подобным раскладом. — Были еще пострадавшие от проклятий. Министр приказал не лечить их. Они умерли в течении нескольких дней… Он сказал, что для казни хватит и тех, что есть.
Гермиона кивнула. Эта идея с публичной казнью казалась ей дикой и ненужной. Она обсудит с Кингсли этот момент… Если сможет.
Они с Гарри еще некоторое время посидели вместе, обсуждая дело. Упущенные детали и ошибки. Обнимались, утешая друг друга и просто молчали. А когда за Гермионой пришел один из мракоборцев, оба молча встали и последовали за ним.
***21 января 2004 г. Вечер.
Гермиона смотрела на экран монитора. Неприятный холодок прошелся по спине. Воспоминания услужливо подкидывали образ Селвина, нависшего над ней со словами «Увидимся в аду….». Во рту пересохло, и Гермиона взяла бокал воды, выигрывая себе время.
Они с Северусом на видео действительно смотрятся суицидниками. И эта стена огня…
Гермиона перевела взгляд на премьер-министра и скучающе посмотрела на него.
— И… что? — непонимающе спросила ведьма, словно он не показал ей только что записанное на видео волшебство. — Да, битва, которая закончилась нашей победой, вам же Кингсли Бруствер предоставил отчет…
— Да, предоставил, — как-то неприятно улыбнувшись, сказал Тони, — но в нем нет и слова о природе вот этого всего?
Министр ткнул пальцем в экран.
— Потому что мы политики, а не ученые, — лаконично ответила Гермиона, — о природе… этого ничего не знаем.
Повисло недолгое молчание. Они сверлили друг друга взглядом. Гермиона улыбнулась ему и еще раз включила видео, стараясь оценить сколько ненужной информации было записано. Всего пара минут. Запись шла с воздуха. Она нахмурилась. Видео прерывалось на момент взрыва второй бомбы, выпускающей проклятия. Видимо, с чего бы это не снимали, устройство было чувствительно к подобного рода всплескам.
Гермиона вздохнула.
— Меня, признаться, впервые посетила мысль, что вы, как граждане этой страны могли бы работать вместе с нами на ее благо… С такими… способностями, вы могли бы облегчить жизнь простым людям. Я даже подумать не мог, на что вы способны…
Гермиона невесело усмехнулась, прямо посмотрев ему в глаза.
— Вы однажды спросили про оружие, — начала она и достала из кобуры палочку, отчего Тони напрягся, — и я показала вам вот это. Неужели вы думаете, что я только бабочек выпускать из нее могу? — Она видела, как заблестели его глаза. — Если вы даже подумать не могли что мы способны на такое… — Гермиона демонстративно посмотрела на экран монитора, где они с Северусом сдерживали стену огня, — подумайте, о каких возможностях вы еще не знаете…
Ведьма резко встала, заставив Тони вздрогнуть. Он с пристальным прищуром смотрел на нее, но она безразлично-равнодушным взглядом обводила его лицо.
— Вы угрожаете мне? — наконец, выдавил он.
— Ни в коем случае, — притворно-удивленно расширила глаза Гермиона, — как я смею? Но я хочу предупредить вас, что дело закрыто. Вашим людям больше ничего не угрожает с нашей стороны. И на этом наше «близкое» взаимодействие заканчивается…
— Мне кажется вы слишком поспешны в своих суждениях, — натянуто улыбнулся Тони. — Я настаивал на разговоре именно с вами, потому что вы показались мне изначально достаточно продвинутой, по сравнению со своими коллегами. Мне казалось, что мы договоримся.
— Нет, — отрезала Гермиона прямо глядя в его глаза. — Мы не договоримся. Мы не будем сотрудничать и обозначать свое присутствие в вашем мире. И я считаю, вам стоит прислушаться к нашим пожеланиям.
— Я не думаю, мисс Грейнджер…
— Я уверяю вас, — перебила она его, повысив голос, — что вам не стоит искать встречи с нами без весомого повода…
Еще пара мгновений молчаливых переглядываний, и премьер-министр кивнул. Гермиона кивнула в ответ и бросив в камин летучий порох, ступила в зеленое пламя.
Она вышла в кабинете Министра и встретилась взглядом с ним. Он указал на кресло. Гермиона молча села.
— Все прошло хорошо? — спросил Кингсли озабоченно.
— Относительно. Он продолжал настаивать на сотрудничестве, — устало сказала Гермиона. — Но в итоге, вроде бы, согласился, что наше общение нужно оставить на том уровне, что и раньше… Но видео, я думаю, надо у них забрать… Спокойней будет для нас.
Кингсли тяжело вздохнул.
— Хорошо.
Повисло молчание. Гермионе хотелось высказать ему все. Как он обманул их с Гарри ожидания, как рухнули их надежды на то, что Министерство больше никогда не поступит с ними таким образом. Она вскинула на него взгляд и поняла, что это так по-детски. Эти обиды. Кингсли им ничего не обещал, никакую защиту. Никакой честной игры. Он часто говорил, что это политика. Он часто просил ее открыть глаза. Он намекал, что ей придется принять правила.