— Ладно, — примирительно сказала Гермиона, и шутливо добавила, — надеюсь про Снейпа он писать не собираетесь?
— Вообще-то, собирается, — улыбнулась Луна и Гермиона поняла, что, если каким-то чудом мистер Лавгуд доживет до выпуска статьи о Снейпе, потом он точно будет трупом, особенно если тот начнет копошиться в его прошлом.
Пока Гарри допрашивал подругу о том, какой материал накопал мистер Лавгуд на братьев Лестрейндж, Гермиона размышляла, какие подобрать аргументы, что бы Ксенофилиус одумался и перестал публиковать подобную информацию. Он подвергал опасности не только себя, но и свою дочь.
Она приняла решение, что, когда вернется домой, прочитает журнал, который складировала в тумбочке в гостиной. Каждую неделю сова приносила новый номер и Гермиона не открывая его, забрасывала подальше. Подписку она оформляла только ради Луны, которая даже спустя годы с обожанием относилась к делу своего отца. Прочитав, она поймет, насколько же все плохо и придумает план. Успокоив себя этим, Гермиона с трудом вернулась к разговору с ребятами, которые как раз закрыли тему про преступников и спорили на какой фильм они сейчас пойдут.
***
Вернулись ребята поздно. Солнце уже клонилось к горизонту, когда они трансгрессировали к дому Гермионы. Гарри вызвался проводить Луну пешком, и друзья медленно побрели к Лавгудам по проселочной дороге. Расстояние было небольшое, их дом находился сразу за холмом. А Гермиона тем временем успела разобрать покупки, зажечь в гостиной камин, сделать сэндвичи и сварить кофе. Она как раз поставила поднос на невысокий столик перед камином, когда вошел Гарри.
— Проводил? — спросила она, доставая из ящика плед и бросая его перед столиком.
— Да, — усмехнулся парень, — знаешь, что мне нравится в Луне?
Гермиона кинула на него вопросительный взгляд.
— Она никогда не меняется. Хоть земля пусть остановится — она всегда остается собой.
Гермиона засмеялась. Гарри очень точно подметил.
— Так и есть, — улыбаясь, она скидывала с дивана подушки отправляя их на плед, что бы им было удобнее сидеть, — Чем не якорь?
Она хитро посмотрела на Гарри, тот закатил глаза и плюхнулся на подушки. Гермиона устроилась рядом и с удовольствием сделала глоток горячего напитка.
— Ты выглядишь лучше, чем я ожидал. Вчера ты так плохо себя чувствовала, что я беспокоился насчет твоего выхода в понедельник.
— Да, но я сегодня отлично выспалась, — улыбнулась она, решив не вдаваться в подробности.
Гермиона задумалась, как лучше спросить у Гарри про мать Волдеморта, чтобы не вызвать подозрений. Так она просидела с минуту и поняла, что не хочет ничего скрывать от него. Поэтому решила говорить прямо.
— Помнишь, Дамблдор показывал тебе воспоминания на шестом курсе?
Друг кивнул, надкусывая сэндвич.
— Он говорил, что Меропа не могла или не хотела пользоваться магией. Что он имел ввиду под словом «не могла»?
Гарри задумался, вспоминая. Он непроизвольно потер свой шрам.
— Дамблдор считал, что она не хотела больше быть чародейкой, и специально не воспользовалась магией для своего спасения. Но еще у него было предположение, что из-за неразделенной любви и отчаяния она потеряла магию. Не смогла колдовать, потому что магических сил больше не было. Он говорил, что такое случается с волшебниками.
Гермиона застыла. В таком ключе она никогда не думала о своей магии. Она читала, что силы могут быть нестабильны, когда волшебник испытывает слишком сильные эмоции, с которыми не может справиться. Но она никогда не думала, что магия может просто пропасть. Как это вообще будет происходить? Она сможет колдовать все меньше и меньше или в один момент просто поймет, что заклинания не работают? Неужели это все из-за переживаний насчет Рона, из-за отчаяния, в которое она впадала время от времени, из-за ужаса, который испытывала почти каждую ночь.
— Почему ты интресуешься? — голос Гарри вывел ее из задумчивости.
— Мне кажется, что я стала слабее, — сдавленно ответила Гермиона
— Что ты имеешь ввиду? — Гарри перестал жевать и его зеленые глаза встретились с янтарными.
— Магия работает хуже. Словно я использую заклинания в пол силы. А после применения защитных заклинаний, я чувствую опустошение.
— Когда это началось?
Гермиона задумалась. Если вспомнить, магия подвела впервые, когда они с Гарри преследовали одного из контрабандистов, поставляющих драконью кровь на черный рынок. Убегая, он уже почти подбежал к краю антиаппарационного купола, она послала в него Петрификус и он не сработал. Она точно видела, что заклятие попало в цель. Потом, конечно, она убедила себя, что все-таки промахнулась. Это было зимой. Кажется, они работали над этим делом в феврале. И после этого время от времени проявлялись подобные случаи, но она всегда находила себе оправдание.
— Всякие неприятные мелкие сюрпризы начали происходить достаточно давно, но я не обращала на них внимания. Потому что на мне это не сказывалось никаким образом. А вот после расставания с Роном я начала ощущать что-то…
— Как? Прямо физически чувствовать?
— Да. Появляется опустошение, как я уже говорила. Иногда тело начинает ныть, будто я… — она замолкла, подбирая слово, — Болею гриппом. Ты болел когда-нибудь?
Гарри кивнул, вспомнив, как заболел в семь лет. Это было всего один раз, и возможно тут свою роль играла магия, но больше он никогда не заражался. Да и тот один раз он перенес намного легче, чем Дадли.
— Вот. Тогда ты можешь понять. А когда я слишком долго использую волшебство без передышки, как на тренировках со Снейпом, меня тошнит… Это из физических проявлений.
— А еще ты была холодная! — воскликнул Гарри, и когда она уставилась на него непонимающе, он пояснил, — Когда вчера тебе было плохо, я подошел проверить температуру, и ты была очень холодная.
— Я этого не ощущаю, — удивленно пролепетала Гермиона, протягивая Гарри руку, — Ну-ка, проверь.
Он взял ее руку в свои ладони и замер.
— Ну, прохладные, — неуверенно сказал он, затем потрогал лоб, — Да, мне кажется, ты чуть холоднее меня. Не так как вчера, конечно. У тебя есть термометр?
Гермиона улыбнулась.
— Конечно есть, мама мне собрала целую аптечку, — сказала ведьма, — она наивно полагает, что я буду пользоваться таблетками.
Гермиона поднялась в спальню и достала из комода небольшой сундучок с красным крестом по середине. Порывшись в нем, она отыскала градусник. Сунув его подмышку, она спустилась к Гарри и села напротив. Он задумчиво смотрел на весело пляшущие языки пламени.
Гермиона прикрыла глаза. Холодными липкими щупальцами в сердце закрадывался страх. Вдруг она проснется в один прекрасный день и больше не сможет колдовать? К глазам подступили предательские слезы. Она почувствовала прикосновение теплых пальцев к своей руке и глубоко вздохнула. Открыла глаза и посмотрела на него.
— Мы найдем решение, — тихо сказал Гарри.
Гермиона кивнула. Высвободив руку, она достала градусник.
— Сколько? — нетерпеливо спросил Гарри.
— Тридцать пять градусов, — растерянно пробормотала она, взглянув на друга.
— Нуу… — протянул он, — это меньше среднего значения, но не критично, — Гарри ободряюще посмотрел на Гермиону, — Теперь надо скорректировать твою активность. Я поговорю с Алдриджем, чтобы он разрешил тебе не посещать тренировки со Снейпом. Мы с тобой напарники, я тебя прикрою в любом случае. Если будет возможность не использовать магию — не используй.
— Не думаю, что Алдридж без объяснений позволит мне пропускать тренировки, — покачала головой Гермиона, — Поэтому Гарри, пожалуйста, не рассказывай никому. Обещай мне это.
Она требовательно смотрела на него, пока он не кивнул.
— Я попробую завтра найти книги, связанные с этой темой во Флориш и Блоттс и начну потихоньку изучать эту проблему. Уверена решение есть…
Она задумалась и закусила губу. Не было еще проблемы, которую невозможно было бы решить с помощью книг. Просто надо побольше узнать об этом. Гарри вдруг странно на нее посмотрел.