Так получилось, что в последнее время они общались достаточно близко, насколько это вообще возможно, когда речь идет о Северусе Снейпе. Ей было с ним приятно разговаривать. И самое удивительное, когда он вел себя как нормальный человек, она чувствовала невероятное спокойствие рядом с ним. Никакой настороженности или опасности.
Она ловила себя на мысли, что он ей нравится. Его сила и умение держать себя в руках восхищали. Как и его способность знать почти все. Любая бы чувствовала себя, как за каменной стеной. Но была бы счастлива? Глядя на его сжатые напряженные челюсти, что придавало ему еще более суровый вид, она думала, что с ним тяжело быть счастливой. Он сложный.
Хотя она тут же вспомнила как забыла про Лаванду, Скитер и Рона в Хогвартсе, когда оказалась в его объятиях. И как спокойно спала с ним в ту ночь. Она отметила это с некоторым удивлением. Ведь ей было хорошо. Сердце, изнывающее по старой любви, вдруг немного успокаивалось, пока он держал ее в объятиях.
И даже сейчас, она не чувствовала ничего обременительного. Ей нравилось быть здесь и заботиться о нем. Даже несмотря на то, что он старался прогнать ее. Она знала, что он делает это потому, что ему непривычно, чтобы о нем кто-то заботился. Как сказал Малфой, он привык справляться сам.
Снова смочила полотенце холодной водой и протерла его лицо. Заметила его пересохшие губы и огляделась. Налила в стоявший на столе стакан воды и поднесла к его губам.
Он открыл глаза и недовольно посмотрел на нее.
Грейнджер, я не настолько немощеный.
Взял его в руку и опустошил в несколько глотков. Потом снова посмотрел на нее. Лицо оставалось максимально бесстрастным.
Вы выглядите похуже меня, идите домой, отдохните перед отправкой.
Она ничего не ответила. В его глазах она увидела что-то, но не успела рассмотреть. Мелькнувшую эмоция, которая, возможно, ей просто показалась.
Я сотру вам память
Прозвучало словно угроза. Сказал и закрыл глаза, снова откинувшись на подушку. Гермиона застыла. От обиды на глаза навернулись слезы. Вот так значит, он может ее видеть разбитой, а она его нет. Это несправедливо, Северус Снейп. Вряд ли она сможет как-то помешать ему, если он действительно решит это сделать. Она сползла с кровати на пол и прижалась спиной к деревянной поверхности. Подтянула ноги к груди, обхватила их руками и положила голову на колени.
Ну пусть попробует, заодно может захватить последние пару лет. Гермиона вытерла слезу, скатившуюся по щеке. Она успокаивала себя тем, что тоже горела таким желанием, после того, как рыдала рядом с ним. Но не сделала же.
Ее мысли вернулись к пергаменту, который она нашла на столе у Снейпа. Она не хотела верить, что это правда. Гермиона уже натыкалась на информацию, о том, что, если волшебная сила исчезает, сам волшебник тоже умирает, так как из-за особенностей магии, она тесно переплетается с телом мага. Именно поэтому волшебники жили гораздо больше магглов и не были подвержены маггловским болезням. Она охраняла их тело, их органы, защищая от инфекций и вирусов. Это было невероятным, и Гермиона пораженно замирала, при прочтении этой информации. Если бы еще это не касалось ее лично. Иногда она упорно отказывалась верить в то, что это происходит с ней.
Такое не могло случиться с Гермионой Грейнджер.
Вспомнив, что надо быть в Министерстве через несколько часов, она вздохнула. Если она пробудет с ним до вечера, то не успеет забежать домой. Надо позаботиться о Живоглоте. Она достала палочку со стола и наколдовала патронуса.
— Мама, я уезжаю в командировку, пожалуйста, забери к себе Живоглота.
Проговорив сообщение для родителей, она отправила его и, положив палочку рядом, снова устроила голову на коленях. Так она просидела некоторое время и незаметно для себя провалилась в сон.
Проснулась от того, что Северус поднимал ее на руки и перекладывал на кровать. Тело ее затекло, и она с удовольствием вытянулась. Когда кровать прогнулась рядом, она повернулась и уткнувшись носом в его бок, обняла рукой и снова уснула.
Когда она проснулась в следующий раз, его рядом не было. Она приподнялась и осмотрелась. Небольшое окно, что было в этой комнате, подсказывало, что уже сгущались сумерки. Она вскочила. Кингсли не простит ей еще одну вольность. Не явиться на сбор. Она начала ощупывать постель в поисках палочки. Рядом ее не было. Свесилась с кровати, осмотрев место, где сидела, бросила взгляд на стол. Палочки не было. Она начала нервничать, как и всегда, когда палочка была в недосягаемости по какой-либо причине. Гермиона выругалась. Как можно было так облажаться. Теперь она была совершенно беззащитна перед ним.
Дверь в комнату открылась и медленно вошел Северус. Он был одет в брюки и черную рубашку, рукава которой закатал до локтей. Волосы были влажные. Видимо, он недавно был в душе.
Первое, что ей бросилось в глаза, его бесстрастный вид. Снова надел свою любимую маску, которую она терпеть не могла, когда она использовалась против нее.
Его глаза холодно осмотрели ее, проигнорировав настороженный и взволнованный вид. Она с опаской, готовая почти ко всему, наблюдала за ним.
Он медленно прошел к изножью кровати и остановился, спрятав руки в карманы. Лицо было суровое, как будто он чем-то был недоволен. Хотя постойте, он всегда чем-то недоволен, но сейчас бы ей хотелось знать конкретную причину. Потому что теперь, когда он не лежал, умирая от боли в этой постели, а был в полном здравии судя по виду, ей было сильно не по себе находиться в его доме. А уж тем более в его спальне.
— Мисс Грейнджер, — его низкий бархатный голос негромко разнесся по комнате, — вы опоздали к порталу.
Она выругалась. Про себя, конечно. Кингсли будет в ярости, что она демонстрирует вольности при остальных ребятах. А она не хотела его снова расстраивать. Она так же обратила внимание на его серьезный вид, тон и это официальное «мисс Грейнджер». Сложив все это, она поняла, что они сейчас либо будут обсуждать что-то серьезное, либо Снейп пытается выдержать дистанцию, после всего, что случилось сегодня.
Гермиона поднялась на ноги.
— Мне надо в Министерство.
— Кстати об этом, — остановил он ее. Она замерла, — давайте обсудим некоторые детали вашей дальнейшей работы.
Она удивленно вскинула брови.
— Что здесь обсуждать?
— С завтрашнего дня вступят в силу некоторые изменения.
Гермиона насторожилась. Плохое предчувствие вгрызалось в нее изнутри.
— Впредь вы будете работать в паре не с Поттером, а со мной.
Ее брови взлетели вверх, ей это не понравилось. Но она продолжила молча слушать его.
— На условиях полного и беспрекословного подчинения. Что бы я ни сказал, вы должны будете тут же выполнить. Без дополнительных глупых вопросов. Если прикажу уйти — уйдете. Спрятаться — спрячетесь. Вам ясно?
Сначала она засмеялась. Так уж вышло, что за пять лет она перестала беспрекословно подчиняться кому-либо. Видимость этого, конечно, была, чтобы исключить лишние вопросы. Но всегда вышестоящие коллеги прислушивались к ее словам или позволяли самой сделать выбор. Она привыкла, что ответственность в полной мере лежит на ее плечах и была готова к этому. Смеяться перехотелось, когда она увидела, что он все также серьезен.
— Это невозможно, — отрезала она.
Он вскинул бровь. Гермиона нахмурилась. В парах работают на равных. Нет там никаких начальников или подчиненных. И уж точно один не подчиняет себе другого настолько, чтобы не дать думать самому и принимать свои решения. Она уже серьезнее пояснила.
— Я не могу беспрекословно вам подчиняться. Это просто немыслимо. Я привыкла думать своей головой, как бы я не хотела, я буду анализировать ситуацию и по инерции действовать так, как подскажет мне мой опыт…
— Тогда вы сегодня же будете отстранены, — отрезал он, грубо ее перебив.
Его холодный голос заставил Гермиону внутри сжаться. Почему он снова стал таким жестким. Почему ставит подобный ультиматум? Она не могла потерять эту работу. Но и на таких условиях работать не могла.