Эти байки за квартирантов травил я Валлу лично, охотно подливая ему простенький бренди, который выгонял тут же, на самопальном самогонном аппарате, который мне собрал один из толковых магов земли при помощи своей силы и под моим чутким руководством. Хотя я бы сказал, что это был не бренди, а чистейшая сивуха. Но Валлу нравилось как чувство быстрого опьянения, так и ритуалы, которыми сопровождалась выпивка. Особенно в плане закусывания и задушевного уханья после каждой стопки.
— Антон!
Валл уже перешагнул через калитку и развел в стороны руки, стремясь обнять рослого счетовода, которого он был крайне рад видеть.
— Господин десятник! Рад видеть вас! — я обнялся с военным, похлопав того по спине и плечам.
— Новости ходят, что новых квартирантов себе нашел. Опять шаринцы?
— А кто же еще, господин десятник, кто же еще, как не шаринцы? Люди-то бегут от войны, разные люди, сами знаете. Вот и находят у меня комнаты на постой. Я-то не жадный, как трактирщик наш!
— У! Возьми его ночная тьма! Прав ты, Антон! Сразу видно — умный человек! Трактирщик тут и вправду тот еще жук. Ты же про толстого Джавара?
— А про кого еще? — демонстративно удивился я.
Валл только сплюнул на песок.
— Он еще и пиво стал разбавлять, представляешь? Нет на него тут никакой управы!..
Я пригласил десятника в дом, а его бойцы, как обычно это и бывало, остались пока во дворе.
Грузный, со спитым лицом десятник уселся на лавку у стены, я же накрыл на стол нехитрую закуску и достал из погреба глиняный кувшин с самогоном.
— Вот хороший ты хозяин, Антон! И выпивка у тебя, говоришь, семейный рецепт настойки? Продашь, может? Золотая вещь!
Валл наблюдал, как я сорвал восковую пробку и сейчас разливал смердящую спиртом жидкость по двум небольшим деревянным стаканчикам, что заменяли нам стопки.
— Не, господин десятник, никак не могу. Иначе дух моего деда вернется из чертогов Фора и придушит во сне… — с наигранным сожалением ответил я.
— Эх, молодой, а не знаешь! Говорил же уже тебе, нет никаких чертогов! Это все обманка! Боги эти, Семерка, души людей пожирают после смерти, значится, кормятся смертными. Мы для них — как скотина. Сначала молимся значит, а потом, как эта закуска — на стол! В Единого верить надо!
Валл многозначительно поднял к небу палец, а через мгновение той же рукой схватился за стопку. Я повторил его движение, усевшись с другой стороны стола.
Сейчас дома никого не было. Нагаль и Риса отправились на городской рынок, посмотреть что из одежды. Корабль из Дуртона, который сможет их подобрать, будет только в следующем месяце — это узнала Лу от Ирдиса. Так что им придется тут пожить некоторое время, да и быть готовым к зимнему плаванию. Сама Лу отправилась к Орвисту, за наличностью и отчетами, которые граф подготовил для меня и нашего главного вора. Богиня не отказывала себе в удовольствии потрещать со старым боевым товарищем, да понежиться в барской медной ванне, в чем я не мог ее упрекнуть. Это же я смертный, который не может путешествовать между алтарями. А она — богиня. Чего ее винить? Опять же, это не мне воду таскать в ванну, а слугам… Пусть отдыхает.
— Ух! Хорошо пошла настоечка!
Десятник подхватил ногтями кусочек сыра и, не дыша, отправил в рот.
Я на спиртное не налегал, хотя мог в легкую перепить пройдоху, но свой стаканчик тоже опрокинул. М-да, правду говорят: с утра выпил — весь день свободен. Придется поработать с посохом, чтобы разогнать кровь, потому что сегодня я планировал еще заняться документами и пообщаться с Навалем. Старик был приятным и умным собеседником и иногда выдавал такую информацию, что уши его академического прошлого не просто торчали наружу — в полный рост поднимался призрак прошлой жизни.
— Может выдашь рецептик? — в последний раз, для порядка, спросил Валл.
Я отрицательно покачал головой, демонстративно закатив глаза. Мол, дедуля прибьет.
Десятник махнул на меня рукой и как-то отвернулся, рассматривая угол. Я же быстро положил перед ним три серебряные двушки шаринцев — откат за покой квартирантов.