Нагаль молчал, все еще держась за грудь, Риса вообще боялась пошевелиться.
Я, тяжело вздохнув, поднял перевернутую лавку, которую опрокинул, когда потянулся к магичке, уселся за стол и жестом предложил сесть с противоположной стороны Рисе и ее наставнику.
— Господин Антон, мы…
— Мэтр Нагаль. У вас минут пять чтобы убедить меня в том, что мне стоит выйти с вами против двух десятков бойцов Кватта во главе которых будет жрец Единого. С которыми я, скажу честно, дела еще не имел. Не с такими фанатичными и способными подавлять магию, во всяком случае.
Я почувствовал, как в голове старика зароились мысли. Разные мысли.
Придется играть в открытую.
— Не пытайтесь мне врать, — я демонстративно потянулся к ним обоим ментальной магией.
Мои глаза, не так ярко, как у Лу, но тоже полыхнули фиолетовым огнем, отчего Нагаль стал еще бледнее, а Риса наоборот, будто бы возбудилась.
— Так что вы предложите мне, господа маги, за свои шкуры? — я начал терять терпение. Время поджимало.
Надо или готовиться к драке, или валить отсюда.
— Менталист! Менталист! — старик хватал ртом воздух, — Что вам надо? Я расскажу, что угодно, пожалуйста! Заступитесь! О! Я знаю! Я знаю!
Старик сорвался с места и побежал на второй этаж, за своим мешком с вещами. Уже через полминуты он вернулся и вывалил на стол черную коробку.
— Что это? — спросил я.
— Мэтр, вы что творите… — пропищала Риса, но быстро умолкла под тяжелым взглядом старика.
— Это фолиант! Древний! Очень! Со времен, когда маги разума свободно ходили по земле! О запретной магии!
Я был поражен. Что?! Учебник?! Целая книга о ментальной магии почти неделю лежала в мешке этого старика в моем доме? И я не знал? Но как?
Все просто. Я покопался в поверхностных мыслях Нагаля. Он не мог его прочитать, никто не мог. Поэтому старик даже не думал о книге, она болталась на задворках его сознания.
Я рванул к себе коробку, которая оказалась старым переплетом — да, книга была с тех времен, когда обложку делали еще из дерева — и аккуратно открыл фолиант.
Внутри было что-то похожее на нумерацию на древнеклерийском или языке Токонской Империи, тут я был не силен, несколько иллюстраций и… Все?
— Он пустой, — я разочарованно посмотрел на старика, — тут ничего нет.
Нагаль мялся.
— В записях говорится, что прочесть его может только обученный маг разума. Так ваши предшественники сохраняли тайну знаний от магов стихий… Не выдавали секретов…
Я еще раз посмотрел на пустые страницы. Только обученный маг разума? Боги! За что мне это? Опять эксперименты. Я и так натерпелся, когда испытывал предел возможностей перчатки и посоха, а тут еще эта книга! А даже если я увижу, что там написано, может и прочесть не смогу! Она же древняя, как сам этот мир!
Времени горевать не осталось. Снаружи послышалась какая-то возня.
Служитель Единого оказался расторопнее, чем я думал. Он справился почти вдвое быстрее.
Я аккуратно выглянул во двор. У забора стояло три десятка бойцов Кватта — в том числе и звено Валла, который, впрочем, держался в задних рядах, как и самые преданные его парни. Пяток арбалетчиков, остальные с мечами и копьями.
Но ярче всего выделялась фигура, стоящая впереди всех.
Сухой, почти тощий, это было видно по высоким скулам и впавшим щекам, у калитки замер мужчина в черных одеждах с огромным белым кругом во всю грудь. Служитель Единого.
Череп мужчины был гладко выбрит, так что торчащие в стороны крупные уши выделялись на фоне лица еще ярче, а впалые, бесцветные глаза горели решимостью и каким-то фанатичным огнем. Я видел это даже через мутное стекло. Квадратная, массивная челюсть служителя была вообще будто от другой головы и смотрелась откровенно чужеродно, вступая в контраст с узкими, хищными чертами лица. Ростом он был даже, наверное, выше меня, что большая редкость как для севера, так и для Таллерии в принципе.
— Счетовод!
Голос служителя был зычным, но дребезжащим.
— Счетовод! Я знаю, что в твоем доме живут беглые магики! Выходи, покайся и прими наказание за укрывательство и, возможно, останешься живым! И даже сможешь ходить!
Я потянулся ментальной магией к мыслям жреца Единого и… Ничего, пустота. Будто бы его тут вообще не было. Что-то закрывало его разум от моего воздействия.
Черт, а я так надеялся, что все закончится быстро.
Не дожидаясь моего ответа фанатик дал знак бойцам и к дверям бросилась первая десятка.
Дом у меня был хорошим, а двери и засов — крепкими. Так что это выиграет мне примерно минуту, пока они не додумаются пустить красного петуха или начать влезать через окна.
Я попытался нырнуть в бездну, чтобы повторить фокус, который провернул еще в Пите — разобраться с бойцами дистанционно, но понял, что просто не могу скользнуть в чертоги разума. Что-то мешает, будто бы меня выталкивает обратно.
Служитель накрыл нас своим проклятым прессом.
Силен! Обычно для этого требовалось минимум двое жрецов нового бога, судя по рассказам магов. Этот же справлялся один. Или Валл сказал мне не все и с лысиком в Осфилд приплыл кто-то еще?!
Пресс ощутил и Нагаль, от чего старик опять схватился за сердце. Рисанриэль же, к моему удивлению, бросилась наутек — на второй этаж. Возможно, это имело смысл, держать оборону на лестнице. Но, опять же, пока они не подожгут дом.
Я глухо прорычал и взялся за свой посох, который тихо стоял все это время у стены. Если мне недоступна ментальная магия, то давайте меряться силой богов!
Иллюзия Барда схлынула и я с удовольствием увидел как пылающую красным вязь моего артефакта, который я сейчас накачивал силой Пала, так и горящую руну бога Войны. Это жреческий пресс заблокировать не мог.
Почему я вечно встреваю во всякие проблемы, когда рядом нет Лу?
Дверь затрещала, а скобы засова стали вылетать из бревен, так что я не стал ждать и просто пробил посохом крепкие доски, пронзая артефактом, как копьем, бедолагу, что стоял с другой стороны. Пока солдаты не поняли, что происходит, я успел нанести еще два удара, после чего все затихло.
Зазвенело стекло, а в оконных проемах показались морды кваттских арбалетов с крутыми, тугими плечами.
— Ложись!
Я рванул к стоявшему в ступоре старику и за мгновение до того, как стрелки нажали на спуск, повалил деда на пол, сам вжимаясь в доски.
Не зацепило! Отлично!
Тут, в столовой-зале, то есть в самой большой комнате дома, что тянулась от стены до стены, во всю ширину строения, я был, как на ладони. Надо прорываться наружу и вырубить стрелков. С остальными, если у служителя Единого не было никаких других фокусов, я должен справиться. Обязан.
Я крепче сжал посох правой рукой, на что артефакт мгновенной отозвался зловещим огнем. Перехватив оружие поудобнее, я занес его над головой и одним ударом вынес дверь в собственный дом.
Вместе с массивной, но уже наполовину сломанной дверью, с мясом вырвало и тяжелые петли, от чего даже покосилась стена, но сейчас это было неважно. Древесина сработала, как тяжелый снаряд, так что пока обескураженные солдаты пытались понять, что происходит, я уже выскочил наружу и рванулся к углу дома. К стрелкам. Арбалеты были для меня смертельно опасны, но мне опять повезло. Все происходило так быстро, что стрелки просто не успели перезарядить оружие и я размозжил головы всем троим. Еще двое — с другой стороны дома, но к ним прорваться я не успею, только если…
Взмахнув посохом, я шарахнул прямо перед собой по земле, сбивая с ног ударной волной спешивших ко мне мечников, сам же, проклиная тупоголовую Рисанриэль, рыбкой нырнул в пустой оконный проем, оказавшись опять внутри дома. Быстрее! К окну на противоположной стене!
Первый арбалетный болт просвистел прямо возле уха, а второй я каким-то чудом умудрился отразить посохом — хотя я знал, каким чудом. Руна Калиты полыхала так, будто в комнате зажгли зеленую лампочку. Она даже огонь Пала умудрялась перекрыть, хотя светился сейчас и посох, и руна на нем, и даже сочленения моего божественного протеза.