Девушка держала в руках золото и смотрела перед собой невидящим взглядом. Мы оба понимали что это — лишь формальная игра ради приличий, я и так знал, о чем она думала сейчас. Она же знала, что я знаю, а я знал, что она знает, что я знаю… Ну и так далее. Короче, замкнутый круг, когда все всё знают, но делают вид, что так надо.
— Мне не нужны эти деньги, — наконец-то выпалила Риса под моим внимательным взглядом, почему-то краснея.
— Рисанриэль, ты же точно понимаешь, что я все слышал? Не мог не слышать? — задал я риторический вопрос, постукивая пальцем по виску.
Волшебница подняла на меня взгляд и только коротко, но решительно кивнула.
Ей было некуда идти. А еще она не хотела покупать дом, отдавать эти проклятые деньги в рост и сидеть на проценте остаток жизни, раз в сезон меняя платья в гардеробе. Не хотела девушка и искать себе мужа, чтобы завести семью. Сейчас, когда она осталась без родины, Академии и даже наставника, единственное, чего на самом деле хотела Рисанриэль — стать сильнее. Потому что Кватт пойдет дальше и рано или поздно ей придется принять бой против жрецов Единого.
Одна мысль о том, чтобы опять попасть под пресс, приводила Рису в смятение и легкую панику, и именно это чувство ее и бесило, это чувство стало причиной того, что она сказала мне дальше:
— Можно я останусь? Я хочу научиться сражаться, потому что…
— Они придут за тобой? За всеми нами? — подсказал я девушке.
Риса только кивнула, тяжело глотая подступивший к горлу ком.
И откуда столько эмоций? Вот точно источник как-то влияет на мага, пусть никто об этом вслух не говорит! Ну, или мне везет на психически нестабильных огневичек.
Я забрал кошельки из рук девушки, пряча их в прихваченную по этому случаю заплечную сумку. Если такую сумму повесить на пояс, то можно остаться без штанов уже через десять шагов.
— Ты же понимаешь, что в сражении нет романтики? Как и вообще в военном деле? Только боль, кровь и пот?
— Уже поняла, — кивнула волшебница, вспоминая наше короткое сражение против жреца в Осфилде и то, как она одним махом лишила жизни почти десяток человек.
Эта сцена, кстати говоря, периодически всплывала в ее сознании и к моей радости, никакого удовольствия Рисе не доставляла. В убийстве людей вообще нет и не может быть ничего красивого, чем можно было бы гордиться.
— Пойдем, — я приобнял девушку за плечи, увлекая в сторону от гильдии, к постоялому двору, где мы остановились, — надо поговорить с Лу. Она тобой займется.
В сознании Рисы сейчас одновременно и бушевал шторм, и намечалось затишье. Она наконец-то сказала, что хотела, и это приносило облегчение. С другой стороны она как-то незаметно согласилась опять пойти в ученики. Вот уж правду говорят, есть люди — вечные студенты. Рисанриэль была из их числа.
— Если ты хочешь пережить еще одну встречу с жрецом, то надо придерживаться нескольких правил, — тихо начал я, пока мы шли по утопающим в осенней грязи улицам.
— Какие же?
— Ты должна перестать пользоваться магией.
Не сказать, что мои слова привели девушку в состояние шока, но удивили — точно.
— Мне казалось, что меч…
— Ты не видела конца моего боя в Осфилде, — перебил я Рису. — Я не мог пользоваться магией точно так же, как и любой другой маг.
— И как же ты справился?
— Я просто всадил жрецу меч в грудь по самую гарду, вот как, — просто ответил я.
Риса задумалась.
— Антон, ты хочешь сказать, что жрецы — обычные люди?
— Жрецы — это те же маги, просто их силы от бога, которому они поклоняются. Ты знаешь историю о том, как я плавал в посольство в Ламхитан?
Девушка отрицательно покачала головой, после чего я ей поведал, как разнес дворцовую дуэльную арену одним ударом посоха.
— Но ведь это!..
— Да, это была не магия, хотя, как мне кажется, маг земли мог бы повторить подобный фокус. Меня тогда накачал своей силой Пал. Точно так же сражаются и жрецы Единого. Они молятся своему богу — и он им отвечает.
О том, что за спиной жреца стояла ищейка, которая и наполняла тощую фигуру божественными силами, я предпочел умолчать. Нечего Рисе знать о том, что поджидает на изнанке мироздания. Нет, дело не в том, что я решил сокрыть от нее правду. Просто это знание для нее бесполезно: она же не может принять бой в бездне, так зачем вообще тревожить нестабильную волшебницу подобными рассказами? Ее главная проблема — жрецы и Кватт и она просто хочет выжить в следующий раз, даже если в этот момент я буду где-то далеко.
— Ты предлагаешь сражаться с ними как простой человек? — недоверчиво спросила Риса.
— Я предлагаю сражаться с ними эффективно, — поправил я Рису. — И если от магии они могут закрыться, то от меча в груди — нет. На это и будем делать ставку.
Лу совершенно не удивилась тому, что вернулись мы с Рисой вместе, хотя подразумевалось, что после выплаты откупных за меч, девица пойдет на все четыре стороны. Я это периодически повторял всю дорогу до Клерии, подзуживая волшебницу.
А дальше начались будни. Мы еще несколько дней просидели в Мигне, но Ирдис не смог разузнать ничего, кроме того, что вдова Бренарда убыла из родовых земель к своему брату, барону Тибботу, в Трейл.
Что делать дальше? Варианта у нас было два: отправляться за Эдит в Трейл, или брать курс на Пите, пытаясь там поймать за хвост какую-нибудь возможность. Я делал ставку на ламхитанцев. Они имели определенный вес при дворе Клерии, а арест Орвиста им был точно не в дугу. В любом случае, нам нужна достоверная информация о том, что же на самом деле стало причиной ареста графа де Гранжа, да еще и таким жестким способом. Вместо вызова в столицу ко двору и заключения под стражу — штурм поместья и фактический силовой захват. Будто бы он был террористом.
Это у меня в голове не укладывалось от слова совсем.
После недолгого обсуждения в нашем узком кругу — участвовали я, Лу и Ирдис, Риса же пока не имела права голоса — мы приняли решение отправляться в Пите. Вор опять последует первым, мы же — следом за ним.
Моя богиня крепко взялась за девчонку, которая деньгам и свободному плаванию выбрала роль хранителя стремного артефакта и ученичество у не менее стремного менталиста. То, что делала Лу, до боли напоминало те же уроки, что давала мне богиня десятилетие назад. Основы владения мечом, физическая подготовка, простенькие спарринги и отработка техники. Риса была хорошей ученицей, не чета мне, и если в мою голову и руки науку приходилось вбивать силой, то волшебница все схватывала на лету. Кое-что она умела сама, кое-что видела, а кое-что давалось ей неприлично легко и просто, будто бы она родилась мечником, а не магом огня.
Наш разговор, пусть и мимолетный, прямо на улице, впечатался в сознание молодой волшебницы: единственный способ для мага выжить в сражении против жреца Единого — не быть магом. Поэтому с первых же дней Риса стала активно тренироваться, а временами я думал, что она вообще надорвется. Но Рисанриэль, хрупкая архивариус Академии, оказалась двухжильной. Или это просто ее толкало вперед природное упрямство.
Тренировки продолжились и по пути в Пите, причем именно в дороге они были самыми интенсивными: вокруг не было лишних глаз, так что Лу смогла в полной мере воспользоваться ментальной магией. Прятать от Рисанриэль тот факт, что моя жена тоже менталист, было уже скорее вредно, чем разумно.
Информацию о том, что Лу тоже владеет магией разума, Риса приняла на удивление спокойно. Я бы даже сказал как-то флегматично. Видимо, девушка уже просто устала удивляться, и решила, что даже если перед ней прямо сейчас появится Пал, то она просто вежливо поздоровается с богом Войны и продолжит свою тренировку.
Знала бы она, что вероятность такого события далеко не нулевая!
— Ты же знаешь, что долго учить я ее не смогу? — спокойно спросила Лу, пока я помешивал в котелке суп из вымоченной рыбы и овощей.