Так рассуждали многие, подбадривая себя перед грядущими сражениями. Причем эта коллективная психотерапия была настолько сильна, что поддаваться ей начал даже я.
Работа с Мечом Крови продолжалась. И я, и Лу отчетливо ощущали изменения, которые происходили внутри клинка, хотя внешне он практически не изменился. В итоге, после очередного сеанса кровопускания мне пришлось признать очевидное:
— Слишком мало крови, — озвучил я то, что беспокоило меня и богиню уже несколько дней.
— Больше нам взять негде, — сказала Лу. — Правда, мы можем попробовать напоить меч моей…
— Даже не думай, — перебил я богиню, — мы уже обсуждали это, любовь моя. А если что-то пойдет не так?
— Привет, голубки!
От глубокого бархатного голоса, который послышался за моей спиной, мне буквально поплохело, а Лу сжала кулаки.
Прямо посреди нашего шатра материализовалась Энжи.
— Какая приятная встреча, — с кислой физиономией сказал я Седьмой, поворачиваясь к богине бардов, артистов и путешественников.
— Ну, у вас тут такой славный поход, не смогла не заглянуть, — ответила Калита, усаживаясь на нашу единственную табуретку.
— Что тебе нужно, Энжи?
— Как-то ты не рад меня видеть, Антон.
— И не только он, — добавила Лу.
Калита приподняла бровь и внимательно посмотрела на богиню. Впрочем, эта сцена длилась лишь долю секунды и уже через мгновение Бард опять смотрела на меня. Точнее, на мою перевязанную руку.
— Мы с Фором вроде предупреждали тебя, что не стоит баловаться с этим клинком, Антон, — покачала головой Калита.
— Это что у нас, контроль за использованием потерянных вещей богов, или как? — спросил я.
— Я к тому, что Пал будет недоволен. Опять.
— Мне кажется, Первородного это вообще волновать не должно, — сказала Лу, которая сейчас стала рядом со мной.
— Пала не должно волновать то, что в мир вернулась Магия Крови? Серьезно?
В голосе Энжи слышалась насмешка.
— Мне кажется, ты что-то недоговариваешь, Энжи. Зачем пришла?
Калита демонстративно закатила глаза.
— Антон! Мы столько не виделись, а ты сразу к делу. Ну что ты за человек такой… Предложил бы выпить вина, поговорили бы. Ты бы рассказал мне пару историй, я — тебе…
— Зачем ты пришла, Калита? — повторил я свой вопрос.
Бард чуть поерзала на табуретке, после чего поднялась со своего места и двинулась к мечу, который сейчас стоял в ножнах у кровати.
— В одном ты прав, Антон. Первородного не слишком должно волновать то, что ты делаешь с этим мечом. Потому что скоро ты уже не будешь им владеть.
— От чего же? — спросила Лу.
Я почувствовал, как внутри богини сжалась пружина напряжения, сам я чувствовал себя не лучше.
— От того, — лениво продолжила Калита, — что ему пора уплатить свой долг перед Матерью. Ты же помнишь, Антон? Геора спасла тебя, а взамен ты поклялся откликнуться на ее зов, когда придет время дать бой Единому.
— Что-то я не вижу в этом шатре Георы, — ответил я.
Калита только хмыкнула.
— Скажем так, мне проще всего являться в мир людей, я тут практически живу, так что считай меня послом от Пантеона. Так сойдет?
В это время богиня подхватила ножны и аккуратно потянула за рукоять — чуть оголяя клинок.
— Не порежься, — съязвил я.
— Я знаю, что делаю, в отличие от вас двоих, — вернула мне подачу Энжи.
— И чего же Геора хочет от Антона? — спросила Лу.
— Ничего особенного. Первое — не кончать с собой. И да, не надо делать такое удивленное лицо. Я всегда приглядываю за вами двумя, нравится вам это или нет.
— Если есть первое, то будет и второе? — спросил я.
— Да, будет. — Калита еще мгновение посмотрела на клинок, после чего коснулась кромки лезвия ногтем. — Ты сдашься этому фанатику Итану в плен.
В шатре повисла тишина. Что? Боги Пантеона хотят, чтобы я сдался в плен жрецу Единого?
— Я совершенно не понимаю…
— А тебе и не надо, Антон. Достаточно знать то, что Единый планирует использовать тебя, и мы уже знаем — как именно.
— И как же? — спросила Лу.
— Вы что-нибудь знаете о Сонше? — внезапно спросила Калита, убирая меч в сторону и подходя ко мне вплотную.
— Впервые слышу, — честно ответил я. — А ты, Лу? Слышала?