— Господа! Господа! Рад видеть жречество Кватта! — заголосил хозяин двора, отбивая поклоны перед Итаном.
Мужичок безошибочно определил в жреце Единого старшего группы, хотя Итан всегда держался ближе к хвосту нашей колонны. Жрец не страдал высокомерием и вместо того, чтобы идти во главе отряда, торгуя лицом и грудью, предпочитал, как старый волчара, держаться чуть позади, чтобы видеть сразу всех подчиненных и, если надо, быстро отдать соответствующие команды.
— Да-да, — рассеяно ответил Итан, высматривая что-то на дворе, — да, уважаемый, мы прибыли. Посланник уже здесь?
В ответ мужичок только отрицательно закачал головой, мол, нет, никого не прибыло кроме достопочтенного жречества с сопровождением, но хозяин постоялого двора заверил Итана, что прибытия переговорщика со свитой он ожидает со дня на день.
О каком переговорщике идет речь, мне, само собой, не сообщили, но я заметил, как Итан недовольно дернул щекой. Видимо, речь шла о его старом знакомом, которого, будь воля жреца, он бы никогда больше и не видел.
Прибытие в Шектен имело и свои плюсы. Меня наконец-то сводили в баню, где я смог нормально помыться, а так же выдали смену одежды — все это время я пробыл в своем поддоспешнике, который от грязи и пота можно было уже просто ставить в угол. Об исходящей от меня вони можно даже не говорить.
При первой же возможности я попытался выведать у Итана, кого же он ожидает, но жрец на контакт не шел, а в ответ на мой вопрос, который я задал в обеденном зале, только махнул рукой. Через мгновение бойцы уже проводили меня в специально отведенную для пленника комнату без окон и с крепкой дубовой дверью.
Что сейчас происходит? Это будет какой-то политический торг или почему Итану приходится сидеть в гонгорском городе и ждать прибытия какого-то вельможи? И, собственно, зачем?
Я упал на лежак с тощим матрасом из соломы и попытался сконцентрироваться, но мысли разбегались, как напуганные зайцы. В итоге, так и не придя ни к каким удовлетворительным выводам, я просто отключился — чистый, полностью сытый за довольно долгий промежуток времени, я больше не мог сопротивляться тяжести, что навалилась на веки.
Мне снилась Лу. Она была где-то в темноте бездны и тихо звала меня, пытаясь найти огонек моей души в мрачной пустоте безмирья.
Глава 2. Воспаление
В итоге мое любопытство на тему того, кого же ждет Итан, было удовлетворено. Впрочем, правильно говорят: бойся своих желаний. Когда я увидел фигуру, которая всем своим видом излучала высокомерие, я пожалел, что так хотел узнать, кого же мы ждем на рандеву в Шектене.
На третье утро нашего пребывания в городе, на двор нашей гостиницы прибыла кавалькада во главе с каким-то пижоном.
Посланник выглядел вполне типично для местного аристократа. Худощавый, довольно высокий, исключительно высокомерный, а по долетающим до меня обрывкам фраз я понял, что это клериец. А это означает, что меня ждут проблемы, хотя куда уж больше?
То, что неизвестный аристократ был проблемой, я убедился буквально через полчаса — по доносившемуся снизу, из обеденного зала гостиницы, тонкому истеричному визгу. Звуки эти, само собой, аристократ извлекал из недр своей глотки. Что ему отвечал Итан, я не слышал, но, очевидно, разговор был непростой.
В тот момент, когда крики вроде-как поутихли, дверь в мою комнату-камеру распахнулась и один из сопровождавших меня все эти недели гонгорцев коротко рявкнул:
— Подъем! На выход!
Пришлось подчиниться, пусть мне и очень хотелось запустить моему тюремщику в лоб увесистым сапогом. Впрочем, наша схватка была бы короткой и бессмысленной: однорукий и безоружный я против здорового и вооруженного коротким мечом солдата сделать ничего не мог. Тут гением быть не надо, чтобы предвидеть итог подобного столкновения.
Внизу кипели страсти. Раскрасневшийся хлыщ сидел прямо напротив поджавшего губы брата Итана, а я, как стало понятно в момент моего появления в зале, был причиной возникшего конфликта.