А еще я отчетливо услышал зов Лу. Богиня была где-то рядом, но не рисковала подходить слишком близко. Сейчас она не могла справиться даже с одной ищейкой, не говоря уже сразу о четверых.
А что, если?.. Я потянулся к одной из лесок, пытаясь ухватить нить. Мое измученное сознание не было способно к здравому анализу: даже если я сброшу эти белесые нити со своей души, то что дальше? Ищейки просто навалятся на меня и, возможно, даже убьют. Сопротивление бесполезно. Но мне было так мерзко, так отвратно от самой мысли о том, что внутри меня копошится какой-то клубок, выискивает точки накопления сил, паразитирует… Нет! С этим срочно надо кончать!
Но как только я шевельнулся, чтобы привести в действие свой не самый умный план, одна из безликих фигур мгновенно отреагировала и схватила меня за руку. Мое же сознание будто ударом было вытолкнуто из бездны в реальный мир.
Я с огромным трудом открыл глаза. Воспаление дошло до той стадии, когда у меня начался жар, а может и бред. Я не был уверен в том, что картина минутой раньше на самом деле происходила в бездне. Я был даже не уверен в том, что все еще лежу в этом каменном мешке под бывшей Академией Магии.
В углу камеры тихо стоял брат Итан.
— Чего тебе? — одними губами спросил я жреца. — Тоже будешь спрашивать, готов ли я…
Сил закончить проклятую фразу просто не было, так что я уронил голову на грубую древесину голого лежака, что служил мне постелью.
— Ты умираешь, Антон, твое упорство тебя убивает, — спокойно сказал жрец.
Его руки были сложены на груди, а смотрел он на меня как-то оценивающе.
— Твоими стараниями и молитвами, Итан, твоими стараниями, — ответил я, разглядывая потолок.
Меня трясло.
— К сожалению, из-за твоего нежелания подыграть, я не могу вытащить тебя отсюда, — ответил жрец.
— Даже всемогущий Итан, тот, кто видел Единого, не может? — изобразил я удивление.
Как же болела рука. Мерзкая, пульсирующая боль, которая сначала возникла на стыке железной перчатки и плоти, сейчас она поднималась все выше и выше, пересекла локоть и уже подбиралась к плечу и шее.
— Не могу. Но я не могу позволить тебе умереть здесь. Ты все еще связываешь два мира.
— Тебе это Единый сказал?
Я не видел, почувствовал, как Итан утвердительно кивнул.
— И что дальше? — спросил я. — Достать отсюда ты меня не можешь, авторитета не хватает. Дать умереть… Я так понимаю, если ошметки моей души попадут в чертоги Фора, то плакали ваши планы?
Итан все так же стоял в углу камеры. Вдруг круг на его груди загорелся белым огнем, а глаза лысого жреца превратились в два пылающих колодца.
— Я не могу вывести тебя через дверь, но… Ты больше не нужен Единому, Антон. Но и помешать твоя смерть ему не должна. Так что оставь этот мир, он тебя отпускает, — сказал жрец, после чего подошел вплотную и положил руки на мою голову.
Вспыхнул свет, холодный белый свет. Я чуть было не закричал, но через мгновение все прекратилось. Ослепленный, еще не понимая, что произошло, я услышал тонкий писк и белый потолок. Боль никуда не ушла, но стала какой-то другой. Последнее, что я успел осознать — тихий шепот Лу, который сопровождал меня все эти недели, утих. Я попытался ухватиться за эту мысль, чтобы понять, что же произошло, но просто отключился.
Глава 3. Кома
Через некоторое время я смог открыть глаза… но лучше бы я этого не делал. Вокруг меня была больничная палата. Такая обычная, но в тоже время — такая чуждая. Вполне обычная палата любого учреждения здравоохранения в Москве. Беленый потолок, не самая удобная койка, какой-то аппарат в изголовье и вонзающееся в изгиб левого локтя жало капельницы. Правая рука — в гипсе.
Я что-то тихо прохрипел и попытался встать, но ноги не слушались, а руку и плечо пронзила боль.
— Мужик, тише-тише, — донеслось откуда-то справа, и я нехотя повернул голову. На койке рядом лежал мужик, в больничной сорочке и тоже с капельницей, — ты как, живой?
Я одурело посмотрел на неизвестного и только кивнул.
— Ну, ничего, ща сестричку кликну, ты не дергайся, доктора сказали, что в рубашке родился, тебя так прокатили-то… — выдал мой сосед и тут же гаркнул на всю палату, — извините! Сестра! Тут это, парень в себя пришел!
Буквально через минуту из-за ширмы слева от меня послышались торопливые шаги, и ко мне подошла медсестра в шапочке и маске — видно только глаза.
— Ну что вы тут разорались? — недовольно спросила медработница, но быстро поняла причину шума. — О, Тинтов, очнулся? Сейчас позову врача.