В первой строке была записана фамилия.
Волков.
А уже дальше — Антон Сергеевич.
Волков.
Я проморгался и заглянул в паспорт еще раз.
Тинтов Антон Сергеевич.
Для верности взял телефон — там меня называли Тинтовым. Во всех справках и выписках из больницы я тоже шел как Тинтов. Откуда взялся этот Волков? Или меня без таблеток и под алкоголем пробивает шиза и начинает всякое мерещиться.
Я сфотографировал страницу регистрации, отослал изображение, и вернулся к просмотру фильма.
А потом взял в руки паспорт еще раз. Покрутил, посмотрел на просвет, проверил, мой ли это вообще документ. Да вроде мой, все данные совпадают. И внутри я был Тинтовым Антоном. Как и всегда.
Но голос. Голос Лу стал громче.
Настроение смотреть кино ушло, как и пить. Так что я закрыл бутылку и спрятал ее в шкаф, а остатками колы я буду сбивать утренний сушняк, если он наступит. Так и уснул, думая о паспорте и вслушиваясь в голоса в моей голове. Теперь к голосу Лу добавился еще один. Очень мелодичный и знакомый, но я не мог вспомнить, чей он был. И важно ли это?
Проснулся я в районе четырех утра, весь холодный от пота. Футболка, в которой я спал, мерзко прилипала к спине и груди, подушка — насквозь мокрая. Меня бил озноб, будто бы организм переносил тяжелейшую интоксикацию, заболела рука в месте перелома. Такое иногда бывало, когда менялась погода.
Из головы не шел паспорт. А еще вспомнилась фраза Анны Васильевны, которую она сказала в один из первых моих визитов. Наша цель — найти в галлюцинации ошибки и нестыковки, чтобы разрушить ее целостность. Мозг не идеален. Он может создавать иллюзию на ходу, но она не может быть совершенной.
Я еще раз запустил руку в рюкзак и выудил паспорт.
Тинтов Антон Сергеевич.
Мне вспомнилась сцена моей галлюцинации. Я оформляю вексель в королевской торговой гильдии, открываю счет.
«Как вас записать?», — спросил меня тогда клерк.
И я ответил:
«Тинт».
Потому что девичья фамилия мамы — Тинтова. Девичья. Отец ушел, когда я был совсем маленьким, но мне досталась его фамилия.
Я еще раз схватил паспорт.
Тинтов Антон Сергеевич.
«Найти ошибки. Нестыковки».
Разрушить устойчивую иллюзию можно, только если лишить ее смысла. Прыгнуть под поезд? Я просто опять окажусь в больнице. Вскрыть вены? Туда же. Да и не решусь я, на самом деле.
Взгляд упал на стол, в котором уже лежали мои лекарства. Я купил антидепрессанты сразу же, как мне выписали рецепт. И они не совместимы с алкоголем.
Решение пришло быстро. Я не хотел жить эту жизнь. У меня была другая, настоящая жизнь. У меня была Лу, Орвист, моя война, мои путешествия, моя боль. Все это не может быть галлюцинацией. А значит происходящее сейчас — вымысел.
Я должен разрушить иллюзию.
Пальцы неловко выдавливали из блистера таблетки. Все, все и сразу! Не время для полумер. Так и кончают душевнобольные? Перестают верить в реальность происходящего?
В дверь моей комнаты внезапно постучали.
— Антон! Ты что там делаешь? — проскрипел голос Валентины Петровны.
— Все хорошо! Идите спать! — крикнул я в ответ.
На двери был замок. Я снимал комнату, тут были мои личные вещи.
— Антон! Ты что там делаешь? — повторилось из-за двери.
Точно так же, как и в прошлый раз. Один в один.
А еще голос Лу. Он стал громче. Она зовет меня.
Я достал из шкафа початую бутылку. Должно хватить. Закинул в рот горсть таблеток, стал пережевывать. А потом запил несколькими большими глотками.
Дешевый алкоголь обжег глотку, но я удержался от того, чтобы закашляться.
Если это иллюзия, я должен лишить ее смысла. Пусть мой мозг попробует объяснить, как я переживу это!
Я больше так не могу. Почти полгода здесь, а по факту, будто несколько дней. Чем я занимался все это время? Уже почти май, я а помню все, будто в тумане. Я могу воспроизвести по дням целые годы на Таллерии, но чем я занимался шесть месяцев в реальности? Работа? Смотрел ли я новые фильмы? Конечно нет. Только пересматривал старые картины и любимые сериалы, которые знаю наизусть. Мой мозг показывал мне только то, что я уже знал. Потому что новой информации было взяться не откуда.
— Антон! Ты что там делаешь?
— Все хорошо! Идите спать, Валентина Петровна! — на автомате ответил я и закинул в рот еще порцию таблеток.
Два больших глотка. Горло уже почти ничего не чувствовало, обожженное предыдущей порцией алкоголя. Сколько там надо для реакции? По моим прикидкам, в желудке уже было грамм триста чистого виски и полторы упаковки антидепрессантов. Более, чем достаточно.