– Зачем? – удивился Аол.
Пришелец загадочно улыбнулся.
– Ты побей, – увидишь.
Аол долго не решался, но пришелец все настаивал и настаивал, и тогда он как-то у ручья все-таки отважился и толкнул ее. Она отодвинулась, уступая ему место. Тогда Аол хлопнул ее по щеке.
– Что тебе, Аол? – удивленно спросила она. И он ушел.
– Избей ее, – говорил пришелец. – Избей и возьми.
– Она невеста Эло, – отвечал Аол, но на следующий день он таки избил ее, а потом сделал своей женой.
Он издевался над женой, рвал волосы, избивал до кровавых синяков, как советовал ему пришелец… И начал чувствовать от этого удовольствие.
Но пришелец сказал:
– Это еще не власть.
И дал Аолу оружие.
– Убей Эло, – сказал он.
И тогда Аол на мгновенье проснулся.
– Вчера я отнял у него невесту, – сказал он.
– Да, – сказал пришелец, – это власть.
– Сегодня я хочу убить его самого.
– Да, – сказал пришелец, – эго власть.
– А завтра кто-нибудь захочет мою жену.
– Нет, – сказал пришелец. – Ты не понял. Обожди.
– А послезавтра кто-нибудь захочет убить меня.
– Обожди, – сказал пришелец. – Ты не понял.
– Ты болен, – понял Аол.
– Обожди, – сказал пришелец.
– Ты заразен, – сказал Аол.
– Обожди, – сказал пришелец.
– Ты заразил меня, – сказал Аол.
– Обожди, – сказал пришелец.
Но Аол убил его.
Затем он убил Мону – она знала, что такое рабство.
Затем он убил себя. Он знал, что такое власть».
Айя сидела тихо-тихо, не шелохнувшись. Ее огромные глаза светились в темноте.
– Страшно, – наконец сказала она. – Ты рассказал плохую, страшную сказку. Да и не сказку вовсе…
Она зябко поежилась и устроилась у него на груди. Тело у нее было совсем холодное, просто закоченевшее.
– Я сама виновата, – прошептала она, прижимаясь тесней. – Тебе было плохо, а я все приставала и приставала… И ты взял и рассказал такую историю. Страшную.
Страшную, согласился Донован. Бедный Аол. Он совсем не знал, да ему и невдомек было, что пришелец – это только разведчик, только первая ласточка чужого мира и что к ним скоро нагрянет целая орава пришельцев со специально разработанной и хорошо отрепетированной методикой обучения цивилизаций с более низкой ступенью развития и начнет обучать аборигенов, как нужно жить, как порвать с этой рутиной, с этим топтанием цивилизации на месте, с этим бесконечным, бесполезным бегом по кругу, чтобы двинуться вперед, семимильными шагами к прогрессу… Беда только, что это будет чужой прогресс.
Айя успокоилась, согрелась.
– Ты мне не будешь больше рассказывать таких страшных историй? – попросила она. – Хорошо, обещаешь?
– Обещаю, – сказал Донован. – Тебе – нет.
4
Он проснулся резко и сразу, будто его кто-то толкнул. Утро было свежим, ясным, это чувствовалось сквозь закрытые веки, но он не стал их открывать – по ним бегали резвые солнечные блики. Он усмехнулся и представил, как Айя стоит на пороге хижины и зеркальцем пускает ему в глаза солнечные зайчики, а сама, едва шевеля губами, шепчет: «Вставай, лежебока!»
– Солнышко-солнышко, – сказал Донован и прикрыл глаза рукой, – доброе утро!
Айя радостно взвизгнула, вбежала в кампаллу и бросилась к нему.
– Вставай, ле-же-бо-ка! – восторженно завопила она и принялась его тормошить. Донован снова притворился спящим. Тогда она попыталась вывалить его из гамака на пол, но он расслабился и вовсе не собирался помогать ей в этой затее.
– У-у, тяжелющий! – вздохнула Айя и снова пропела на высокой ноте: – А ну, встава-ай!
Донован сладко причмокнул и приоткрыл один глаз. Айя засмеялась.
– Солнышко высоко?
– Высоко, высоко!
Он открыл второй глаз.
– А море спокойно?
– Спокойно, спокойно!
– А я небрит?
Она протянула ему зеркальце.
– Ты как морская шушандра!
– Тогда вперед! – Донован вывалился из гамака, вскочил на ноги и, забросив Айю на спину, галопом помчался к Лагуне.
– Ура-а! – звонко, на всю Деревню, закричала Айя и немилосердно замолотила пятками.
Донован диким аллюром проскочил рощу, выбегал на берег, на всех парах влетел в воду, но здесь уже не удержался на ногах, и они с хохотом и визгом, с тучей брызг, с шумом и плеском полетели в холодную гладь.
– Бр-р-р! Холодина! – отфыркиваясь, выдохнула Айя, окатила Донована водой из-под ладони и нырнула. Голова ее показалась метрах в семи-восьми впереди, она крикнула: – Дылда, догоняй! – и снова нырнула.
Донован уже хотел броситься ей вслед, но непроизвольно оглянулся и увидел, как по берегу, пыля песком и выбросив в стороны длинные суставчатые лапы, мчит «богомол», и из кабины выглядывает Ратмир и машет ему рукой.