По численности две армии были приблизительно равны. Следовательно, исход сражения должен был решить не численный перевес какой-либо из сторон, а неожиданный маневр.
Александр ошеломил персов дважды. Во-первых, он, как говорилось выше, применил «обратную» тактику Эпаминонда, то есть выставил войско «косым строем», при котором ударный правый фланг выдвинут вперед, а слабый левый оттянут назад. До Эпаминонда фаланги строились «ровно» и традиционно имели сильное правое крыло и слабое левое. При таком построении в схватке правому крылу одной армии всегда противостояло левое крыло другой; в результате фаланги обыкновенно кружили по полю сражения, двигаясь против часовой стрелки. Эпаминонд развернул боевой строй, что позволило оттянуть более слабые отряды вглубь и сфокусировать удар. Эта тактика впервые была использована в битве при Левктрах (371 г. до н. э.), в которой фиванцы разгромили спартанскую фалангу. Александр поставил на своем правом фланге царскую илу (конных телохранителей, то есть дружину) и тяжелую конницу, подкрепив ее лучниками, гипаспистами и самой боеспособной пехотой. Тем самым образовался мощный «кулак», направленный против персидской кавалерии (персы, заметив царя на правом фланге македонской армии, спешно усилили свой левый фланг, но это их не выручило).
Во-вторых, Александр начал переправу через реку прямо с марша, вопреки всем канонам воинского искусства. В определенной мере мы имеем здесь «непрямое действие» в терминологии Б. Лиддел Гарта, хотя лобовая атака не слишком хорошо укладывается в понятие непрямых действий.
Битва при Гранике.
Первый ход в этой партии оказался неудачным — авангард македонской конницы, вознамерившийся форсировать реку вброд, забросали стрелами и дротиками. Тогда Александр двинул в бой гетайров (их построение клином тоже было непривычным для персов). Завязалось кавалерийское сражение, и персов мало-помалу стали теснить от берега. Между тем через реку переправилась македонская фаланга, которая сомкнутым строем ударила в центр персидской армии — и прорвала его. Вслед за центром поддались и фланги; началось повальное бегство, тем более что наемники Мемнона почему-то не поддержали первую линию обороны, и это позволило македонянам разбить противника по частям.
Вместо преследования бегущих Александр обратился против греческих наемников, которые стояли на возвышенности и по-прежнему сохраняли строй. Македонская фаланга наступала с фронта, а конница наскакивала с обоих флангов и даже с тыла. Битва превратилась в избиение; из 10 000 уцелело всего около 2000, которых взяли в плен[35]. У персов погибло около 1000 всадников, о потерях пехоты античные авторы не сообщают. В войске Александра потери были минимальными: всего 30 пехотинцев и менее 100 конных, из них — 25 гетайров. Раненых, разумеется, было гораздо больше. Александр «сам обошел всех, осмотрел раны, расспросил, кто как был ранен… Павших он похоронил на следующий день с оружием и почестями; с родителей и детей снял поземельные, имущественные и прочие налоги и освободил от обязательных работ» (Арриан).
Среди погибших едва не очутился сам царь: он заколол копьем одного из персидских военачальников, но в горячке боя не заметил, что рядом находится другой перс. Тот ударил Александра мечом; шлем ослабил удар, царь поверг противника наземь, и тут еще один персидский всадник замахнулся на него кинжалом. Если бы не Клит, сын кормилицы Александра, отрубивший врагу руку, Персидский поход вполне мог бы завершиться у Граника. Без своего царя македонское войско наверняка возвратилось бы в Элладу — к неизбежным распрям, многочисленным притязаниям на трон и дружному отпадению от союза греческих полисов (что и случилось пятнадцать лет спустя).
Как все-таки велика роль личности в истории! Погибни Александр — и звезда Македонии закатилась бы, только-только успев взойти. На память вновь приходит Эпаминонд: в 362 году до н. э. фиванцы уверенно побеждали спартанцев в сражении при Мантинее, но смертельная рана Эпаминонда оставила их без полководца, более того — без харизматического лидера. Могущество Фив пошло на убыль и довольно быстро забылось окончательно.
35
Их заковали в кандалы и отправили на каторжные работы на фракийские рудники — в назидание другим «предателям отчизны».