От переправы Александр двинулся по течению Тигра на юго-восток; захваченные в плен персидские лазутчики сообщили, что войско Дария находится у селения Гавгамелы, приблизительно в 600 стадиях (около 100 км) от города Арбелы.
Персидское войско — «последняя надежда» царя нагрей — насчитывало до 100 000 пехоты и конницы[54]; в его составе было также 200 колесниц с серпами на ободьях колес и 15 боевых слонов. Национальный состав этого войска был чрезвычайно разнообразен: Дарий собрал под Гавгамелами индийцев, бактров, согдийцев (всеми ими командовал сатрап Бактрии Бесс), саков и арахотов, гирканцев, парфян, мидян, скифов, кадусиев, албанов, вавилонян, каппадокийцев, армян, сирийцев и, конечно же, греческих наемников. Значительную часть войска набрали в восточных провинциях царства, до сих пор не затронутых войной.
В армии македонян было 47 000 человек (7000 конных, остальные пехотинцы).
Персы учли печальный опыт предыдущих поражений. Для битвы они выбрали широкую равнину, которую, вдобавок, выровняли для удобства атаки колесниц.
Александр приказал разбить лагерь, обнести его рвом и укрепить палисадом — к подобным мерам македонский царь прибегал крайне редко; видимо, численность вражеского войска произвела на него впечатление[55]. На военном совете, по предложению Пармениона, решили произвести рекогносцировку местности. Накануне сражения Александр произнес перед войсковым собранием речь, в которой вновь заявил свои притязания над владычество над Азией: «пусть военачальники скажут солдатам, что в атом сражении они будут сражаться не за Келесирию, Финикию или Египет, как раньше, а за всю Азию; решаться будет, кто должен ею править» (Арриан).
Битва при Гавгамелах.
Битва при Гавгамелах состоялась 1 октября 331 г. Боевой порядок персов и македонян был следующим. Левый фланг Дария составляли скифские конники, тысяча бактрийцев и до 100 колесниц, за ними персидская конница и пехота. В центре, где, в окружении телохранителей и конной гвардии, встал царь царей, заняли позицию греческие наемники — как и в битве при Иссе, — а также лучники; позади поставили слонов и 50 колесниц. Справа расположились армянские и каппадокийские конники, оставшиеся 50 колесниц и пехота из восточных и бывших западных сатрапий. Александр не стал отказываться от традиционного «косого строя» с усиленным правым крылом, однако применил новшество: он выстроил армию двумя эшелонами. Первый, как обычно, составили фаланга в центре, за ней гипасписты; фессалийцы и конница союзников слева, гетайры и пращники-агриане справа. Второй эшелон — своего рода тактический резерв — образовали наемники, легкая кавалерия и пельтасты, которые должны были не допустить возможного охвата с флангов. Против колесниц, прибавляет Диодор, воинам велели сомкнуть щиты и ударять по ним сариссами, чтобы шумом отпугнуть лошадей; а если не удастся этого сделать — расступиться, пропустить колесницы сквозь строй и напасть на них с тыла.
Правое крыло македонян двинулось вперед, понемногу забирая вправо — иначе персы, линия которых была длиннее македонской, могли бы окружить своих противников. Это движение грозило вывести македонян за пределы расчищенного под набег конницы и колесниц пространства, поэтому скифские всадники попытались отрезать этот отряд Александра от пересеченной местности. Они легко опрокинули заслон наемной греческой конницы, но увязли в схватке с пеонами второй линии Александрова войска. Преимущества не удавалось достичь ни одной из сторон, несмотря на то, что скифские всадники, облаченные в доспехи, сражались против легкой кавалерии.
Чтобы поддержать скифов, Дарий приказал пустить на врага колесницы, но они не причинили ущерба, поскольку македоняне действовали в точности так, как им было предписано на этот случай: стрелки поразили многих возниц и лошадей, а те колесницы, которые прорвались сквозь расступившиеся ряды фаланги, были захвачены гипаспистами.
Александр же продолжал движение вправо, растягивая вражеский фронт, и, когда в персидской линии образовался разрыв — персы чрезмерно увлеклись добиванием греческой конницы, — послал в возникшую брешь гетайров и выстроенную клином («косой строй»!) фалангу. Удар последней, в буквальном смысле, проломил персидский боевой порядок, из-за чего македонский царь, скакавший во главе гетайров, оказался едва ли не лицом к лицу с Дарием. И снова Дария охватил ужас, как говорит Арриан, и он бежал, а следом за ним бросилось врассыпную все левое крыло персов.
54
Арриан называет следующие цифры: 40 000 всадников и 1 000 000 пехоты. Плутарх, Диодор и Курций также говорят о миллионном войске персов. Выше уже упоминалось о склонности античных историков к преувеличениям. Современные исследователи считают, что цифры, которые приводят древние авторы, нужно сокращай, минимум в десять раз.
55
Не меньшее впечатление персидское войско произвело на Пармениона, который предложил Александру напасть на врага ночью. Царь ответил, что ему стыдно красть победу. Арриан, комментируя эти слова Александра, находит их достойными предусмотрительного полководца: «Ночью может случиться много неожиданного и для тех, кто хорошо приготовился к бою, и для тех, кто к нему не готов; ночь может погубить сильных и, вопреки ожиданиям обеих сторон, дать победу слабым… Если на долю македонцев выпало бы неожиданное поражение, то для врага кругом все было свое родное, и он знал местность; они ее не знали и были окружены только врагами…»