Отсутствие времени сделало этот маневр более сложным, чем ожидал царь. Видимо, гряду осмотрели при дневном свете и решили, что войска сумеют ее одолеть. Ночью заросшие лесом горы предстали совсем другими. Тропы терялись в чащобе или крутились на месте, дорогу преграждали каменистые осыпи и глубокие промоины, оставленные весенними ручьями. Видимость была нулевой, поэтому по приказу царя каждый из отрядов запасся факелами. Однако путь оказался слишком длинным, и еще задолго до рассвета факелы начали кончаться.
В конце концов отряд вышел на гребень горной гряды за флангом римлян. Однако было слишком поздно: уже поднималось солнце и римляне увидели эпирские войска, движущиеся по высотам.
Это зрелище произвело на войска Дентата обескураживающее воздействие. Атака, если бы она была предпринята в тот же момент, давала Пирру шанс на успех. Однако эпиротам еще нужно было преодолеть значительное расстояние, и консул успел справиться с замешательством своих солдат. Он сообщил, что жертвы, принесенные гаруспиками, предвещают победу, и направил навстречу парю силы, превосходящие его отряд.
Эпироты были атакованы в тот момент, когда они спускались с высот и не могли противопоставить врагам правильный строй. Первые ряды воинов Пирра были перебиты или отброшены, остальные в беспорядке откатились назад. В руки стремительно наступавших римлян попали четыре слона, так и не успевших показать врагам свою свирепую мощь.
Пирр устремился к войскам, уже выходившим на Арузийское поле. Неудача обходного маневра еще не была поражением. Быть может, ему удалось бы атаковать римлян, пока те увлеченно преследуют его пельтастов?
Но Маний вовремя остановил легионеров. Он быстро перегруппировал свои силы. В лагере остался караульный отряд на случай новой попытки обхода, остальные же легионы и когорты союзников заняли позиции против армии Пирра прямо у нее на глазах.
Начался фронтальный бой, который, впрочем, трудно назвать правильным. Сражение распалось на несколько участков и шло с переменным успехом На одном (правом?) фланге римляне действовали более успешно, тесня врага. Зато на другом эпироты опрокинули их, используя удар слонов, конницы и отрядов фалангитов.
Здесь римляне бежали до самого лагеря. Бой вновь разгорелся у его ворог беглецов остановили высшие римские офицеры и вывели на помощь им отряд, карауливший появление новых обходных колонн противника. Теперь у Мания не осталось резерва, но и Пирр уже ввел в бой все свои войска, за исключением остатков подразделений, разбитых в самом начале сражения и теперь пробиравшихся вдоль горной гряды к своему лагерю.
Успех фланга, добравшегося до римского лагеря, казался настолько решительным, что римский историк Люций Анней Флор утверждал, что победа оказалась результатом случая: «Сильный удар копьем в голову одного слона, еще молодого, повернул его назад. Когда он бросился назад, жалобно трубя, его узнала мать. Она вырвалась вперед, словно для того, чтобы отомстить за него, и громадой своего тела смешала все вокруг, будто это были враги».
Римляне, даже подкрепленные караульными частями, уже сдавали, когда среди наступавших эпиротов произошла эта заминка. Забрасывая животных копьями и обстреливая их стрелами с горящей паклей на наконечнике (стрелы поджигали башенки на спинах животных), римляне только усиливали ее. Напор слонов неожиданно ослаб, и Маний получил возможность охватить фланг рвущихся вперед отрядов Пирра.
Царские войска не выдержали одновременного напора римлян и собственных слонов. Еще минуту назад победоносные подразделения смешались и начали беспорядочное отступление. Сказались потери прошлых кампаний: в войске Пирра не осталось опытных солдат и офицеров, которые могли бы остановить бегство.
В одно мгновение победа, уже, казалось бы, одержанная вопреки утренней неудаче, превратилась в полное поражение. Пирр даже не смог отстоять лагерь. Его армия была рассеяна: сам царь вернулся в Тарент всего с несколькими всадниками.
Правда, римляне не слишком далеко преследовали противника. Видимо, и Маний не ожидал подобного успеха. В частности, вдобавок к четырем слонам, захваченным утром, римляне пленили еще шестерых. Во время триумфа, которого он был удостоен за победу над царем, плененные слоны стали главным украшением церемонии. Но часть животных спустя некоторое время все-таки достигла Тарента.
Однако от этого поражение не стало меньшим. Плутарх совершенно прав, когда говорит, что на Арузийских полях решился спор о том, кто будет править Италией. Пирр предпринял блестящую попытку одним ударом изменить ход войны. Под Беневентом он поставил на кон буквально все, что у него было. И проиграл.