Вместе с казной в руки царя Фракии попало большое количество доспехов, мечей, копий, луков со стрелами, которыми можно было вооружить еще одну армию. Лисимах тут же начал набор добровольцев. Это было сделать ему тем более легко, что все окрестные укрепления Антигона перешли в его руки. Значительная часть Фригии, лежащая к востоку от нее Ликаония, а также находящиеся на южном побережье Малой Азии Памфилия и Ликия приняли сторону Лисимаха. Власть Антигона держалась только в некоторых крупных городах.
Происходящее грозило полным крахом государства Антигона. Реакция старого царя была хотя и запоздавшей, но исключительно энергичной. Несмотря на приходящие сообщения о вооружениях Птолемея на границах Палестины, а также о сосредоточении армии Селевка, Антигон оставил Сирию. Он поднял войска, квартировавшие вокруг столицы, и направился в Киликию. Здесь, в городе Кинд, находились его главные сокровища. Царь взял оттуда трехмесячное жалованье для своей армии (мы можем определить ее число в тридцать — сорок тысяч человек), а также 3000 талантов на непредвиденные расходы. Судя по всему, Антигон намеревался продемонстрировать своим противникам пример молниеносной кампании. Успехи Лисимаха должны были обернуться против него же самого. Забравшись в глубь Малой Азии, он подставлял себя под удар неприятеля, превосходившего его численностью, а вероятно, и качеством войск. Загнав остатки вражеской армии в Пропонтиду, Антигон мог вернуться в Сирию до наступления зимы и отразить Птолемея с Селевком.
Решительность Антигона можно только приветствовать. Однако он еще не представлял, с каким упорным и умелым противником ему предстоит иметь дело. Лисимах оставался в районе Синнады и, как представляется, пытался установить связь с Препелаем. Он понимал всю эфемерность своих успехов, поэтому держал главные силы сосредоточенными, ожидая неминуемого появления вражеской армии.
Антигон из равнинной Киликии перешел в Каппадокию — тем же путем, что и некогда Александр Великий, только в обратном направлении. Однако далее он не пошел на север, к Галису, хотя эта дорога выводила его на стратегический левый фланг противника, а устремился прямо к Келенам и Синнаде. Достаточно было одного его появления, чтобы Ликаония оказалась замирена. Перейдя границы Фригии, Антигон начал готовиться к сражению, но Лисимах вовсе не желал испытывать свое счастье в открытом бою.
Узнав о движении противника через Киликию и Каппадокию, фракийский царь собрал военный совет, на котором единогласно было решено не рисковать и не вступать в сражение, пока не подошли подкрепления от Селевка и Птолемея. Затягивание времени было возможно на сильной позиции, сполна обеспеченной провиантом.
Первоначально такую нашли где-то неподалеку от Синнады. Здесь был сооружен укрепленный лагерь, в который свезли провиант со всей округи. Антигон, подойдя к позициям Лисимаха, несколько дней подряд выстраивал на прилегающей к ней равнине свою армию, предлагая честный бой. Однако зрелище многочисленной фаланги, отборной македонской и фригийской конницы, слонов только убеждало обороняющихся в необходимости держаться за лагерным валом.
Антигон не решился на штурм неприятельских укреплений. Он правильно рассчитал, что в здешней достаточно пустынной местности его противник не мог накопить достаточных запасов, чтобы продержаться без фуражировок. Поэтому он разорил окружающие селения и расположил свои отряды на всех выходах из равнины, на которой находился лагерь Лисимаха.
Вскоре положение фракийского царя стало опасным: он явно не ожидал, что противник перекроет пути снабжения. Поскольку на скорое прибытие Селевка ничего не указывало, Лисимах решил вырваться из окружения и найти более выгодную позицию.
Таковую обнаружили в нескольких переходах к северу от Синнады, близ города Дорилей[33]. Здесь протекала река Тимбрис (ныне Порсук?), которая могла прикрыть расположение фракийцев с юга. От удара с севера будущий лагерь Лисимаха обеспечивала горная гряда, являющаяся отрогом малоазийского Олимпа. Местность была богата водой, а окружающие деревни в изобилии дали бы продовольствие тому, кто первым достигнет долины Тимбриса.
33
Этот город будет известен в военной истории как место, где 1 июля 1097 г. рыцарское ополчение во время Первого крестового похода разгромит армию турок-сельджуков.