Пирру требовался такой район военных действий, который отвечал бы нескольким параметрам. Во-первых, он не должен быть разорен военными действиями и достаточно плодороден, чтобы обеспечить армию продовольствием. Во-вторых, этот район должен был готовиться к восстанию против Рима. В-третьих, здесь не должно было иметься избытка римских укреплений. Наконец, в-четвертых, отсюда должна была исходить стратегическая угроза Риму.
Апулия отвечала всем этим условиям Ее миновали войны последних десятилетий, однако из этого не следует, что апулийцы безропотно перешли под власть Рима. По крайней мере два племени — давнии и невкетии — поддержали Пирра. В этом регионе у римлян имелась лишь одна первоклассная крепость — Люцерия, которая была расположена в северной части Апулии, следовательно, не могла оказать влияния на характер военных действий по крайней мере в начале кампании. Наконец, заняв Апулию, Пирр создавал себе плацдарм, с которого мог развивать наступление и на запад — в Самниум, в обход Кампании, И на север — в земли пиценов, откуда было рукой подать до галлов и этрусков.
Весной 279 г. Пирр походил на шахматиста, который пытается достичь решающего преимущества не продолжением прямой атаки, а неожиданной угрозой на противоположном от атакованного фланге. Чтобы ликвидировать эту угрозу, его противнику пришлось сосредоточить здесь главные свои силы.
В Апулии мы застаем обе консульские армии. В 279 г. консулами были избраны Публий Сульпиций Саверрион и Публий Дений Мус Первый был, видимо, сыном консула Сульпиция, в 304 г. успешно подводившего под «римскую руку» самнитов. Второй происходил из фамилии, прославившейся при деде и отце Публия. Оба они, с промежутком в 45 лет, совершили один и тот же поступок, посвятив себя в жертву богам ради победы в сражении. Старший Дений пошел на это во время битвы близ Везувия, завершившей борьбу римлян с латинами за гегемонию в Средней Италии. До нас дошла формула, которую использовал этот консул:
«Янус, Юпитер, Марс-отец, Квирин, Беллона, Лары, божества пришлые и боги здешние, боги, в чьих руках мы и враги наши, и боги преисподней, вас заклинаю, призываю, прошу и умоляю: даруйте римскому народу квиритов одоление и победу, а врагов римского народа квиритов поразите ужасом, страхом и смертью. Как слова эти я произнес, так во имя государства римского народа квиритов я обрекаю в жертву богам преисподней и Земле вражеские рати, приспешников их и себя вместе с ними»[72].
В разгар битвы фланг, находившийся под командой Деция, пришел в беспорядок, но бесстрашие, с которым консул бросился на врагов, подняло боевой дух римлян, и даже смерть полководца не помешала им одержать победу.
В 295 г. его сын, также Публий Деций Мус, командовал при Сситиис левым флангом римской армии. Когда находившаяся под его началом конница побежала, не выдержав столкновения с галльскими колесницами, он приказал жрецу-понтифику Марку Ливию совершить над ним посвятительный обряд. Деций-сын произнес формулу отца, к которой прибавил проклятия знаменам, доспехам и оружию врагов, после чего бросился на галльские копья Понтифик стал кричать, что победа теперь за римлянами, а галлы и самниты смертью консула обречены на гибель. Это оказало воодушевляющее воздействие на римлян, в конечном итоге одержавших победу.
Назначение потомка этих Дециев должно было повлиять на настроения суеверных квиритов. Когда слухи о командующем-«камикадзе» стали доходить до эпирской армии, Пирр приказал объяснить своим солдатам, что их пытаются напугать, словно несмышленых детей. Узнав у италиков об одеяниях человека, посвящающего себя в жертву богам, он велел -захватить Депия Муса в плен живым, чтобы прилюдно казнить его после победы.
Насколько мы знаем, до жертвоприношения дело так и не дошло.
Источники не рассказывают нам о движении или маневрировании армий, предшествующих сражению. Мы знаем лишь, что летом 279 г. они располагались друг напротив друга близ города Аускул в западной части Апулии, на краю Апеннинских гряд. Отсюда следует, что равнинная Апулия была уже в руках Пирра. Позади остались долина Ауфида и городок Канны, который прославит Ганнибал. Такое ощущение, что римляне в этот момент не столько защищали север Апулии, сколько пытались прикрыть дорогу во внутренние области Самниума — примерно там, где прошел Ганнибал осенью 217 г. (правда, он прорывался в обратном направлении — из Кампании и Самниума в Апулию).
Как обычно, армии некоторое время стояли друг против друга и вели психологическую войну. Пирр угрожал поймать и наказать Деция-внука, консулы высокомерно отвечали, что они побьют царя, не прибегая ни к какой чертовщине. Как всегда, сталкивались отряды легковооруженных, а офицеры штабов изучали местность. На этот раз эпироты проявляли большую активность, чем их противник; в конце концов именно Пирр предложил бой.