Обе армии насчитывали примерно 70 000 человек, из которых опять же около 8000 составляла конница, остальные же были пехотой, преимущественно тяжелой (у Пирра имелось также 19 слонов). Как сообщает Дионисий, римлян в консульских армиях было только 20 000 человек, то есть их численность соответствовала 4 легионам. Это — явное преуменьшение, вызванное желанием показать, что под Аускулом сражались и потерпели поражение главным образом союзники. Мы помним, что в прошлую кампанию римляне выставили 8 легионов. Проигравшие битву под Гераклеей подразделения были пополнены, а зимой набраны еще два легиона. Таким образом, к открытию военных действий в 279 г. их должно было насчитываться уже 10[73]. Если консулы сосредоточили под Аускулом только 4, то это было вопиющей стратегической ошибкой.
Думаем, в реальности под Аускулом сражалось не менее 7 легионов, то есть одна вторая от 70 000 сосредоточенных здесь солдат.
В отличие от них эпироты в армии Пирра действительно были меньшинством. Обычно мы можем встретить цифру в 16 000 эпиротов и наемников, привезенных с Балкан, хотя она, вероятно, также преуменьшена, но в значительно меньшей степени, чем в случае римлян.
Наши сведения о поле боя совсем туманны. Рядом с лагерями протекала некая река, чьи берега были где топкими, лесистыми, а где и крутыми, образуя своего рода сопки. Имелось и ровное широкое поле, но у какого из лагерей — непонятна. Исходя из общей активности Пирра, мы предполагаем, что данное поле находилось близ римского расположения и что именно эпирский царь двигался вдоль реки, стремясь навязать противнику свою волю.
Сражение растянулось на два дня. О первом мы знаем лишь то, что в этот день Пирру не удалось ввести в сражение все свои силы. Римляне не стали дожидаться разворачивания армии врага и, нарушая правила классического ведения боя, атаковали частью сил его авангард прямо на марше. В это же время их основные силы нанесли с фланга удар по дороге, где двигался главный корпус Пирра. Не ожидавшие этого эпирские войска были вынуждены принять бой на топких берегах реки.
В чем-то первый день сражения напоминал битву при Гераклее, только с обратным распределением ролей. Можно представить фессалийскую конницу, застревающую по пути к «передовой» из-за болотистой почвы. Здесь она оказывается под обстрелом римских легковооруженных, занявших один из береговых обрывов, расположенных на ее фланге, и откатывается назад, чтобы повторить попытку в другом месте. Тяжеловооруженные отряды теряют строй, проходя через лесистые лощины кое-где пешие колонны устремляются в реку, чтобы «срезать» очередной изгиб извилистой реки и в свою очередь зайти противнику во фланг. Головы колонн уже ведут бой на противоположном берегу, а главные их силы стоят по грудь в воде, высоко подняв щиты, чтобы прикрыть себя от метательного оружия врага. Вдалеке, еще у выхода из лагеря, тревожно трубят слоны, на спинах которых крепят башенки…
В этом импровизированном сражении Пирр понес немалые потери и был вынужден остановиться на ночь прямо на поле боя, будучи прижатым к берегу реки. Но противнику так и не удалось сбросить его в воду. Армия показала свою устойчивость и высокий боевой дух. Далеко не все эпирские подразделения участвовали в схватке, да и царь совсем не считал свое положение проигрышным. Вечером римские отряды отошли к своему лагерю. Консулы не были удовлетворены результатом, но не рискнули оставаться на ночь под носом у вражеских отрядов.
Это было только на руку Пирру. Еще до рассвета его подвижные части заняли высоты, господствующие над дорогой. Тут же за ними были двинуты главные силы, и утром на равнине перед римским лагерем находилась уже вся союзная армия. Консулы были вынуждены спешно выводить войска для сражения.
Если легионы римлян и их сторонников строились по национальному признаку, то Пирр расположил свои войска так, чтобы отдельные отряды различных племен стояли вперемешку, подобно когортам римских союзников. кое-где между ними находились таксисы эпирских и греческих гипаспистов, придавая этому строю опору.
Лишь в центре плотной массой стояла небольшая молосская фаланга сариссофоров, являющаяся ядром пехотного строя.
Фланги составляли конные отряды, причем мы не знаем достоверно, где находился сам Пирр с гетерией и на каком крыле должны были вступить в бой слоны. По античной традиции это, вероятно, было правое крыло.
73
Эта цифра не должна нас удивлять: Рим «расплодился» к тому времени в достаточной степени, чтобы выставить значительную полевую армию. Помимо самого Вечного Города по всей Италии было разбросано большое количество римских колоний, где также происходил набор новобранцев. В 276 г. во время очередной переписи было установлено, что число римских граждан (то есть совершеннолетних свободнорожденных мужчин) насчитывает 271 000 человек. Через 50 лет, перед битвой при Каннах, уже после нескольких поражений, в том числе гибели одной из консульских армий близ Тразименского озера, Рим был в состоянии выставить 16 легионов.