Обстановка могла накалиться, но тогда пропал воздушный фургон экспедиции Уиттакера. Усиленные поисково-спасательные работы и борьба с лесным пожаром каким-то образом свели напряжённость к нулю. А затем...
Стефани почувствовала, что невольно улыбается, когда вспомнила, как в первый раз поцеловала Андерса. Это не было каким-то особенным поцелуем, но это был её первый поцелуй с мальчиком. Позже обмен поцелуями с Андерсом был более энергичным, чем её осторожные губы на его щеке. Они не заявляли об этом официально, но стали, можно сказать, парой. Это помогало работе Стефани и Карла как рейнджеров-стажёров, так как часть их обязанностей состояла в том, чтобы выступать в качестве советников экспедиции Уиттакера. К тому же, хотя Андерс и мог оказывать помощь, он не был профессиональным антропологом. Это означало, что он мог свободно перемещаться, пока Стефани и Карл были заняты патрулированием. Вскоре он освоил дельтаплан и стал такой же частью круга друзей Стефани, как и любой из живущих в Твин Форкс.
Казалось, что дела идут прекрасно, но вскоре после пожара доктора Уиттакера отправили назад на его родную планету, Урако в системе Кеничи. Его поведение на Сфинксе было… эксцентричным, и из-за возможных последствий этого его экспедиция в Звездное Королевство могла завершиться позором для научного сообщества. Стефани знала, что и доктор Хоббард, и главный рейнджер Шелтон ратовали за то, чтобы позволить университетской экспедиции остаться на Сфинксе, но закрепить за нею одного-двух рейнджеров, чтобы удерживать от неприятностей. К сожалению, правительство Мантикоры не пожелало пойти на это. Ни губернатора Дональдсона, ни министра внутренних дел Васкеса не удовлетворило прямое обещание доктора Уиттакера вести себя хорошо. Они хотели получить такую же гарантию от самого университета, а это означало отправку Уиттакера домой, чтобы он лично разобрал свои действия с ректором университета и заведующим кафедрой.
Доктор Уиттакер совсем этому не обрадовался, но он чётко осознавал, что выбора нет. Впрочем, сказать добраться дотуда было легче, чем сделать это, потому что Звёздное Королевство Мантикора было очень маленьким и очень далеко от основных систем… таких, как Кеничи. Межзвёздный траффик — в Звёздное Королевство и из него — был очень незначителен, особенно теперь, когда программа иммиграции, организованная в качестве помощи после Чумных Лет, почти полностью была свёрнута. Груза, который мог бы привлечь фрахтовщиков, почти не было, рейсы пассажирских кораблей стали менее упорядоченными, и даже почтовые курьеры летали как попало, мягко говоря. Хуже того, Кеничи находился в 400 световых годах от Мантикоры, поэтому даже одному из самых быстрых курьерских кораблей требовались буквально месяцы, чтобы долететь — и это в одну сторону. При наилучшей организации поездки доктором Уиттакером дорога домой заняла бы не менее шести месяцев, а это означало, что легко мог пройти стандартный год, прежде чем он вернулся — если бы он вернулся, — поэтому Уиттакер собирался взять с собой Андерса.
Мысль о том, что Андерса украдут, как минимум, на целый стандартный год, опустошала Стефани, и она провела не одну ночь, ругаясь Львиному Сердцу на глупых, ограниченных, двигающих людей, словно фигурки, бюрократов. Было пролито немало слёз, несмотря на успокаивающее присутствие Львиного Сердца.
Но затем планы доктора Уиттакера изменились.
Мать Андерса была министром в системе Кеничи, и оказалось, что Кеничи имеет тесные торговые связи и договорённости с системой Беовульф. Беовульф был одной из немногих основных систем, которые постоянно поддерживали связь с консульством на Мантикоре, и доктор Уиттакер обратился к консулу за помощью. Как оказалось, беовульфианский курьер находился на орбите, чтобы забрать плановый квартальный отчет консула своему правительству, а Кеничи находится почти точно по курсу между Мантикорой и Беовульфом. Курьерский кораблик едва ли тянул на роскошный лайнер, но в нём было достаточно места для нескольких пассажиров, поэтому консул предложил свободное место доктору Уиттакеру. К сожалению (с позиции доктора Уиттакера; Стефани смотрела на это несколько иначе), там было место только для одного дополнительного пассажира — для Уиттакера. Если бы Андерс и захотел воспользоваться преимуществом курьерского кораблика, то ему не нашлось бы места, а у Уиттакера, исходя из даты планового отлёта курьера, было всего два дня, чтобы принять или не принять предложение консула.