Битва закончилась сокрушительным поражением половцев. На следующее утро по приказу Святополка дружинники нашли тело Тугоркана. Хан приходился родственником киевскому князю, и поэтому Святополк не мог оставить его тело без погребения. Во избежание различных слухов и толков, грозного хана похоронили ночью, «между путем, идущим на Берестово, и другим, ведущим в монастырь» (4, 220). На миниатюре Радзивилловской летописи могильщики изображены с факелами в руках.
Стремление Мономаха вернуть Чернигов обернулось для Руси бедой, Киевская земля и Переяславское княжество были разорены половецкими вторжениями, победа на реке Трубеж не решила проблему. Орда Тугоркана была разгромлена, но в степи были другие ханы, готовые вести батыров на Русь. Ещё до того, как тесть Святополка был изрублен мечами дружинников, Боняк вновь сел на коня и отправился воевать Русскую землю, это был уже второй поход степного воителя за неполных два месяца. Летописцы хана не жаловали, называли его не иначе как «Боняк шелудивый» (8, 217). Так и писали – «прииде второе Боняк безбожный, шолудивый, отай, хыщник» (8, 162). Своей целью хан выбрал Киев. Его расчет был верен: пока русские князья сражаются друг с другом и воюют с Тугорканом, можно попытаться захватить вражескую столицу. Половецкая конница шла изгоном, не задерживаясь на осаду городов и крепостей, встречавшихся на пути. Трудно сказать, почему так получилось и куда смотрели воеводы, отвечавшие за дозорную службу, но продвижение орды к столице осталось незамеченным. Под Киевом половцы появились внезапно, застав врасплох горожан и население окрестных сел.
Автор Повести временных лет, черноризец Печерского монастыря Нестор, оказался не просто очевидцем, но и непосредственным участником этих трагических событий. Монах чудом уцелел во время половецкого набега на Киев, его рассказ о разграблении степняками Печерского монастыря вошел в Повесть временных лет: «И 20-го того же месяца, в пятницу, в 1 час дня, пришел вторично Боняк безбожный, шелудивый, украдкой, хищник, к Киеву внезапно, и едва не ворвались в город половцы, и зажгли поречье перед городом, и повернули на монастырь, и зажгли Стефанов монастырь и деревни, и Германов.
Половецкий набег на Киев в 1096 г. Миниатюра Радзивилловской летописи.
И пришли к монастырю Печерскому, когда мы по кельям почивали после заутрени, и бросили клич около монастыря, и поставили два стяга перед воротами монастырскими, мы же – одни бежали задом монастыря, другие – взбежали на полати. Безбожные же сыны Измайловы вырубили ворота монастырские и пошли по кельям, вырубая двери, и вынося, если что-то находили в келье. Затем они зажгли дом святой Владычицы нашей Богородицы и пришли к церкви, и подожгли двери, устроенные к югу, и вторые – к северу, и, вторгшись в притвор у гроба Феодосиева, хватали иконы, зажигали двери и укоряли Бога и закон наш. Бог же терпел, ибо еще не пришел конец грехам их и беззакониям их, потому они и говорили: «Где Бог их? Пусть поможет им и избавит их!..» Тогда же зажгли двор Красный, поставленный благоверным князем Всеволодом на холме, называемом Выдобичи, – все это окаянные половцы зажгли огнем. Потому мы вслед за пророком Давидом и возопием: «Господи Боже мой! Поставь их колесом, как огонь на ветру, который испепеляет дубравы, так погонишь их бурею Твоею, искази лица их досадой». Ведь они осквернили и сожгли дом Твой и монастырь матери Твоей, и трупы рабов Твоих. Ибо убили нескольких из братии нашей оружием, безбожные сыны Измайловы, посланные в наказание христианам» (4, 220). Согласно свидетельству летописца, половцы лишь по счастливой случайности не овладели Киевом. Если бы это произошло, авторитет Святополка как киевского князя рухнул бы окончательно и бесповоротно. Возникли бы вопросы и к Мономаху как к главному поджигателю усобицы. Действительно, киевские и переяславские полки осаждают Стародуб, а половцы в это время подвергают беспощадному разгрому Южную Русь. Сложилась классическая ситуация, ярко описанная автором «Слова о полку Игореве»: