- Насколько же они отличаются от обычных? – поинтересовался наемник, одновременно пристегивая ремень безопасности.
- Настолько же, насколько умеренные повстанцы отличаются от обычных, - заржал Вайн.
Рик ждал с интересом, предвкушая новый прикол.
- Они покрашены в более светлые и более умеренные тона, - не дождавшись наводящего вопроса продолжил пилот, давясь собственным смехом - чем обычные боеприпасы.
Теперь уже заржали все, кроме Тэи. Она внимательно изучала свой планшет, который ни разу не брала в руки на острове. Брови нахмурены, лицо сосредоточено, губы недовольно поджаты.
Пилоты виртуозно посадили геликоптер на небольшую площадку в горах, где пряталась запасная стартовая площадка для боевых капсулей. Сейчас на ней сиротливо стоял только один, знавший лучшие времена.
Ветер от работающих винтов погнал обрывки мусора по выжженному камню. Рик с Айзеком быстро перетаскали в геликоптер несколько ящиков с левым лутом, Вайн рассчитался наличкой. После чего наемники и пилоты тепло попрощались, довольные друг другом. Шум работающих двигателей не располагал к долгим разговорам.
С момента приземления Рика не оставляло чувство опасности, развитая в последних операциях интуиция не давала покоя. Он осмотрел горы, чуть выше стартовой площадки наемник заметил подозрительный отблеск. Рик захлопал ладонью по многочисленным карманам в поисках очков с интерфейсом, вытащил из-за пояса свой самый верный спутник - пистолет.
Тэя оценила опасность первой. Она бросилась к нему, закрывая его объятием и пытаясь сбить с ног. Но в этот раз свинец был быстрее. Рик успел схватить ее одной рукой, прижать к себе, отодвигая за спину и одновременно выстрелить в открывшегося снайпера. Чужое оружие всхлипнуло и заткнулось.
Тело женщины обмякло в его руках и стало тяжелым. Он положил Тэю на землю, на ее груди расцветало алое пятно. Она тяжело дышала, но была в сознании.
- Сейчас, сейчас, - дрожащими пальцами он открывал карман с таблетками первой помощи.
Ударная волна накрыла его и бросила вперед. Тупица, прежде чем оказывать первую помощь, необходимо осмотреть периметр и убедиться в безопасности. Последней мыслью в его угасающем сознании было счастливое озарение, у Тэи есть еще одна жизнь в запасе.
Значит с ней все будет хорошо.
Глава 11. Первый выброс
Глава 11. Первый выброс
Рик открыл глаза и увидел расписанный цветами и пухлыми херувимами потолок. Светлый шелк холодил кожу. Он подскочил, как ужаленный. Это была спальня его жены в загородном доме.
От вчерашних ран на теле не осталось ни следа. Даже синяков и ссадин, ничего не болело. Обнаженный Рик лихорадочно забегал по комнате, разыскивая камуфляж, но кроме белого банного халата его одежды здесь не обнаружилось.
В отделанных золотой инкрустацией дверях показалась жена в белоснежных кружевах и атласе, она щебетала по телефону. Увидев Рика, она прижала золотой корпус к плечу и призывно улыбнулась. Лили была в прекрасном расположении духа.
- Рикки, дорогой, - почти пропела женщина, - сегодня ты был нежен, как никогда, - но тебе пора заняться своими делами, мне нужно приводить себя в порядок. У меня сегодня столько забот, столько забот…
Похоже у него навязчивая амнезия, последнее время обнаруживаются провалы в памяти. Например, последние воспоминания об этой комнате можно было связать с датой трехмесячной давности.
Лили развернулась и снова прижала телефон к уху. Ответа ей как всегда не требовалось. Жена присела на круглую банкетку перед туалетным столиком и свободной рукой стала перебирать многочисленные флаконы на нем.
- Да, милая, конечно, я буду на сегодняшнем показе… - Лили продолжила любезно прерванный для Рика разговор, - разве я могу пропустить такое событие? Новое платье? Надеюсь, оно не в розовых оттенках? Дорогая, они вышли ли моды еще в прошлом сезоне. Кто еще будет?
Это последнее, что он услышал, бросившись вон из ее спальни. Рик перевел дух, сегодня ему не грозили семейные разборки. Надо этим воспользоваться в своих интересах. С тех пор, как в трехмесячной битве он отстоял свое право не сопровождать жену на модные показы, такие дни и вечера были в его полном распоряжении. Желание Лили соблюсти видимость приличия отношений раздражало его еще больше разваливающегося брака.