Он лег на кровать, закрыл глаза и вышел из пятна.
Оказавшись во мраке, он затерялся в бесконечном поиске покоя…
— Миллиган!
Кевин резко проснулся – он всегда чутко спал – и бросился к двери.
— Миллиган! В круг!
По собственному опыту, полученному в тюрьме и психиатрической клинике, Кевин знал, что круг – это невидимая окружность трех метров в диаметре перед кабинетом главного надзирателя, на перекрестке коридоров. К этой зоне следует подходить осторожно. Туда попадали только по приглашению. Оказавшись там, следовало потупиться и опустить голову, иначе не избежать наказания.
Кевин направился к кабинету главного надзирателя и остановился на почтительном расстоянии. Не глядя на Кевина, главный надзиратель указал на дверь, которую охранял лысый санитар.
— Ты следующий в списке врача, Миллиган, — сообщил санитар. — Встань у стены и жди очереди.
«Это не ко мне, — подумал Кевин. — Я не разговариваю с врачами для чокнутых».
Пятясь назад, он вышел из пятна.
Ли, ожидавший в тени кулис, поинтересовался, почему ему позволили выйти. Артур давно выгнал его из сознания, потому что из-за его опасных выходок нередко все оказывались в карцере. Так же как Кевину и другим личностям, которых Артур называл «нежелательными», Ли не разрешалось выходить на пятно со времени заточения в тюрьме штата Огайо. То, что Кевин снова пришел в сознание, означало, что это место было опасным, и пятном владел Рейджен.
Быстро осмотревшись, Ли обнаружил, что находится в психиатрической клинике тюремного типа, где, очевидно, правил бал хранитель ненависти.
— Вперед, Миллиган! Твоя очередь!
В кабинете тесно стояло несколько пластиковых стульев, а на полу лежал роскошный ковер шоколадного цвета.
Человек, сидевший в кресле за письменным столом, внимательно посмотрел на него сквозь дымчатые очки.
— Мистер Миллиган, — заговорил он, — я доктор Линднер, главный врач государственной клиники г. Лимы для душевнобольных преступников. Я читал ваше досье и газетные статьи о вас. Перед началом работы я хотел бы, чтобы вы уяснили: я не верю в эти мнимые множественные личности.
Значит, вот где происходит все это веселье – в приюте для умалишенных Лимы!
А ведь государственные адвокаты обещали освободить его от подобных заведений…
Ли изучал сморщенное лицо доктора, его изящную бородку, близко посаженные глаза и лысеющую голову. Волосы, зачесанные назад, доходили до воротника белой рубашки. На Линднере был тесный галстук цвета морской волны, закрепленный тусклой булавкой в форме значка «мир и любовь» из 60-х.
Сосредоточившись на голосе, выражениях и нервном тике доктора, Ли едва слушал его слова…
Чем-то это все напоминало игру в бейсбол.
В Лиме игроки могли получить не более трех предупреждений. Только в случае третьего предупреждения нарушителя не выгоняли с поля, а успокаивали — его запирали в карцер и привязывали ремнями к кровати.
…Это же так легко сымитировать, подумал Ли.
Зазвенел телефон, и доктор Линднер поднял трубку.
— Да, он сейчас в моем кабинете. — Выслушав собеседника, он добавил: — Хорошо, посмотрю, что можно сделать.
Когда он положил трубку, выражение его лица изменилось, а голос смягчился.
— Ну что же, мистер Миллиган, вы, вероятно, понимаете, что я говорил о вас.
Ли согласно кинул головой.
— Два человека хотели бы с вами поговорить.
— Кто? Другие психи?
— Нет. Но им интересно ваше дело. Они проделали большой путь из Дэйтона, чтобы познакомиться с вами.
Ли сразу понял, кого имел в виду доктор — репортеров, которые хотели заключить соглашение на написание книги о Билли Миллигане. Когда Билли и Учитель отказали им в пользу другого писателя, те репортеры опубликовали недоброжелательные статьи об этом авторе.
Ли нарочито громко рассмеялся. Пародируя выражения лица и голос доктора Линднера, он сказал:
— Скажите этим двум, что они могут об этом забыть!
Он резко развернулся, вышел из пятна, ушел со сцены и скрылся за кулисами.
Через пятнадцать минут Денни вышел из камеры и направился в главную комнату, чтобы при свете прочитать в журнале «Поля и реки» статью о кроликах. Денни любил маленьких кроликов… Он мечтал завести кролика и заботиться о нем. Но, открыв нужную страницу, он увидел серию фотографий о том, как лучше разделывать кроликов, потрошить их и готовить.
Денни отбросил журнал, точно обжегся.
Он почувствовал себя обманутым.
Его глаза наполнились слезами, когда Денни вспомнил, что его отчим сделал с тем крольчонком…