Не обходилось без удивленных вопросов. Трудно было понять бойцам, зачем нужны такие продолжительные, по всем внешним признакам бесцельные "прогулки"? Однако в этот период политработники и командиры были лишены возможности обстоятельно обосновать причину подобного рода действий и объясняли их главным образом потребностями учебы.
Несколько более откровенная постановка задач была проведена только в саперных частях и подразделениях.
В представлении многих читателей, сложившемся под воздействием художественной литературы и кино, фильмов о войне, саперы главным образом заняты минированием, поиском и обезвреживанием мин. Однако далеко не все знают о том, что саперы - это великие труженики войны. Они сами редко стреляли, куда как чаще стреляли по ним. Но в тишине строительства тыловых объектов или под бомбежкой, шквальным огнем артиллерии противника на передовой саперы прокладывали пути и переправы, строили оборонительные сооружения, создавали целые районы обороны. Каждый вид их деятельности на войне был исполнен того неброского, но подлинного героизма, без которого немыслим даже самый малый успех.
Теперь, в период подготовки к операции "Багратион", саперные части были привлечены для выполнения и не вполне свойственной им роли - роли "декораторов".
На правом фланге войск фронта, там, где планировалось нанесение ударов, была создана высокая плотность артиллерийских средств. 53 артиллерийских соединения и части готовились обрушить на врага огромной силы огневой удар. В их числе 4 артиллерийских дивизии, 12 артбригад и большое количество отдельных артиллерийских частей.
По линии командующего артиллерией фронта были приняты необходимые меры по глубокой маскировке этих артиллерийских средств. Все батареи, которые вели хоть один раз огонь с занятой позиции, в безусловном порядке передислоцировались на другое место и тщательно маскировались от воздушного наблюдения без права открытия огня до особого распоряжения. А вместо сменивших позиции орудий саперы создавали достоверную декорацию артиллерийских батарей, "неумело" маскировали их так, чтобы при желании можно было засечь средствами воздушной разведки, создать у противника впечатление устойчивости боевых порядков нашей обороны.
Выведенные на полуоткрытые места специально для засечки воздушной разведкой противника танковые подразделения вскоре заменялись деревянными макетами. Командующему 16-й воздушной армией пришлось уступить несколько удобных, но наверняка разведанных противником аэродромов для создания на них ложных сосредоточений авиационной техники.
Следует также помнить, что именно саперы, и никто другой, должны были обеспечить высокую проходимость утопавших в болотах дорог. А ведь по этим дорогам двигались и пехота, и автомашины, и тяжелые артиллерийские системы, и танковые части! По этим дорогам обеспечивалась переброска личного состава, боевой техники и материальных средств, поддерживалось маневренное взаимодействие между двумя группировками войск, наносивших удары по сходящимся направлениям. В значительной мере именно по таким дорогам осуществлялось бесперебойное сообщение вдоль всей линии фронта, растянувшейся более чем на 800 километров!
Само собой разумеется, что и разминирование минных полей оставалось для саперных частей предметом постоянной заботы.
По сохранившимся отчетным данным эта часть работы количественно выглядит так - за 20 дней июня саперы фронта сняли 34 465 мин, 76 мощных зарядов "сюрпризов", - 132 фугаса, проделали в минных полях противника 193 прохода для пехоты и танков, навели и подготовили 42 переправы через реки Друть и Днепр, заготовили большое, не поддающееся учету, количество деталей мостов, креплений для гатевых дорог.
В дни, предшествующие началу наступления, были проведены завершающие мероприятия по укреплению связей и взаимодействия с партизанскими соединениями. По согласованному с Центральным и Белорусским штабами партизанского движения оперативному плану 20 июня в тылу врага была проведена мощная партизанская операция - полетели под откос воинские эшелоны противника, на ряде участков рухнули железнодорожные мосты. Народные мстители почти полностью парализовали движение по железнодорожным линиям Минск - Орша, Полоцк - Молодечно, Минск - Брест, Пинск - Брест.
Разрешу себе отступление. Дело в том, что в тылу врага, на временно оккупированной территории, образовались обширные партизанские края, и партизаны под руководством подпольных партийных организаций возрождали там советские порядки.
Если до 1944 года основными задачами отрядов и соединений партизан были боевые действия и разведка сил противника, то теперь, в предвидении близкого освобождения всей территории Белоруссии, партизанские формирования, подпольные партийные комитеты развернули борьбу за... успешное проведение весеннего сева.
Содержание этой работы, осуществляемой согласно директиве ЦК КП (б) Б и правительства Белоруссии, может быть пояснено выдержкой из постановления Узденского подпольного райкома партии Минской области от 20 апреля 1944 года. В нем, в частности, говорилось:
"Партийным организациям, командирам и комиссарам отрядов до 25 апреля провести среди населения во всех прикрепленных сельсоветах широкую разъяснительную работу по своевременному и доброкачественному проведению весенних полевых работ и обеспечить засев всей площади ярового клина. К каждому населенному пункту прикрепить лучших агитаторов"{31}.
Само собой разумеется, что подобного рода факты, доведенные до сознания бойцов, вселяли в них уверенность в исторической предопределенности освобождения Белоруссии. Крестьяне засевали поля в предвидении прихода Красной Армии!
Многообразной была в те дни учеба личного состава. Относительное затишье на передовой разрешало вывести в тыл на доукомплектование и учебу многие артиллерийские и танковые части. Здесь буквально денно и нощно шла боевая и политическая подготовка личного состава, включая и подготовку командиров всех категорий.
Можно с уверенностью сказать, что учеба войск была выдвинута на уровень главной задачи. Тон в этой работе задавали военные советы фронта и армий. 14 и 15 июня, за десять дней до начала активных действий, К. К. Рокоссовский в присутствии представителя Ставки Г. К. Жукова и ряда ответственных работников Генерального штаба, прибывших на фронт, провел розыгрыш предстоявшей операции в 65-й и 28-й армиях. К занятиям были привлечены командиры соединений, командующие и начальники родов войск, начальники политорганов. Аналогичные занятия в последующие трое суток прошли во всех армиях фронта.
Для офицерского состава были повсеместно организованы занятия с отработкой тем: "Наступление стрелкового батальона в условиях лесисто-болотистой местности", "Прорыв обороны противника усиленным стрелковым полком в лесисто-болотистой местности" и других, аналогичных по своему содержанию.
Подобного рода всеохватывающая учеба с участием командиров всех рангов диктовалась тем обстоятельством, что войска на этот раз готовились к участию в операции, невиданной еще по своим масштабам. Операция "Багратион" должна была охватить огромную территорию - более 1000 километров по фронту - от Западной Двины до Припяти и до 600 километров в глубину - от Днепра до Вислы и Нарева.
Подробное описание действий войск не входит в мою задачу. Всех, кто интересуется военной историей, я с удовольствием адресую к многочисленным исследованиям и трудам по этому вопросу. Я же уделю внимание только тем событиям, которые отложились в памяти наиболее ярко, которые необходимы, на мой взгляд, для общей характеристики развития наступательных действий войск фронта.
В ходе подготовки к операции военные советы, политорганы и партийные организации уделяли самое большое внимание сочетанию боевой учебы личного состава войск с их политической подготовкой. Не ставя сроков, не определяя характера конкретных боевых действий на ближайшее время, партийно-политический аппарат фронта видел свою первейшую задачу в разъяснении воинам их священного долга перед Родиной - освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков.