Необходимость задерживаться здесь надолго не радовала, да Фетт и не собирался оставаться, но следовало дать Крадосску шанс продемонстрировать гостеприимство. А заодно выслушать отговорки. Если потребуется поесть или выспаться, к его услугам «Раб-1», там безопасно. Здесь хватает врагов, так что незачем облегчать им жизнь.
Хотя если кому-то захочется побеседовать (с глазу на глаз, никак не иначе), дверь небольшой влажной комнаты, чьи стены и потолок жрет плесень, открыта для них.
Ждать, и, правда, пришлось недолго. В дверь постучали, заскрипели ржавые петли. Лапа, толкнувшая дверь, была покрыта чешуей.
— Итак, отныне мы — братья, — возвестил с порога трандошан; в узких щелках глазах пылали негодование и примитивное вероломство. — Как мило, ты не находишь? Тебе нравится?
Фетт оглянулся через плечо.
— Мне все равно, — обронил он. — Мне нравится работать. И получать плату.
— Этим ты знаменит, — Босск втиснулся в комнатушку; его тень приплясывала в свете факелов. — И я нахожу удовольствие в том же самом… если плата назначена не за твой шлем.
— Ты говоришь о прошлом, — Фетт стоял в центре каменного мешка, сложив руки на бронированной груди. — Забыл, что сказал твой отец? Новое время для всех нас.
— Ах да… мой папаша, — Босск зашипел от отвращения, огляделся по сторонам и прислонился к стене.
На скамью он сесть не рискнул. Фетт, который минутой назад отказался от того же самого, не мог его осуждать.
— Он вечно талдычит о благородстве и прочей подобной муре. Я презираю его. Жду не дождусь дня, когда буду точить зубы об осколки его костей.
— Дела семейные, — Боба Фетт пожал плечами. — Не интересует, сам разбирайся со стариком. Если осилишь.
Мандалорский доспех Из горла собеседника вырвалось глухое ворчание.
— Когда-нибудь… — Босск прищурился. — Когда Гильдия станет моей…
Боба Фетт вынес решение: дурак. Трандошан понятия не имел о механизме, чьи шестеренки уже перемалывали его.
Ты же здесь поэтому, разве нет?
Босск извлек из складок кожи коробочку. Когти подцепили крышку и выудили извивающуюся закуску.
— Хочешь? — трандошан щедрым жестом протянул коробочку собеседнику.
Фетт отрицательно качнул головой. Насекомые в его рацион не входили.
— Ты меня не одурачишь, — Босск спрятал контейнер. — Как я уже говорил, может, ты и надул этого древнего дряхлого ящера, моего драгоценнейшего папашу, но со мной тот же фокус у тебя не пройдет. Я знаю, зачем ты прилетел.
— Зачем?
— Все просто, — Босск клыками раздавил хитиновый панцирь закуски, проглотил лакомство. — Тебе известно, что Крадосск состарился. Не можешь не знать, вы с ним постоянно сталкивались в прошлом, еще до того, как я вылупился из яйца. Его время подходит к концу, и Гильдия тогда перейдет в мои когти. Это уже решено. Среди старейшин нет никого, кто был бы младше моего отца, у них челюсти заросли паутиной. Они только обрадуются.
— Возможно, ты прав.
Боба Фетт слышал и другую точку зрения. В Гильдии хватало охотников моложе и голоднее Босска, без борьбы трон главы никому не достанется.
— Конечно, я прав! — кончиком когтя Босск извлек застрявший в зубах кусочек хитина. — И ты — тому доказательство.
— Долго думал?
Не увиливай, лучше признайся! Мы оба достаточно помотались по Галактике. Может, мне недостает твоего опыта, но я быстро учусь, — трандошан уселся на каменную скамью и благовоспитанно ухмыльнулся во всю пасть. — Ты еще порадуешься, что встретил меня, а не мелкую сошку. Здесь делаются большие деньги, а назревает еще больше… больше, чем когда-либо видел во сне мой отец и все его сушеные мумии из совета старейшин Ты же тоже так думаешь, верно?
Боба Фетт не потрудился согласиться или возразить Ответ был приготовлен заранее.
— Я всегда рад выгодным предложениям.
— Вот! Поэтому ты из тех мерзопакостных барвов, какие мне по вкусу! — кровожадная ухмылка трандошана стала еще шире. — В одном мой родитель был прав: ты и я, мы, и правда, словно братья. Мы поладим, учитывая грядущие перемены.
Босск откинулся чешуйчатой спиной на заплесневелую стену, мечтательно прикрыл глаза.
— Как ты говоришь? Всем нам приходится меняться, да? Просто хочу убедиться, что перемены происходят так, как хочется нам.
Сборщик предупреждал: об этом пойдет речь. Придется записать очко в пользу Куд'ара Муб'ата. Он точно все просчитал. Боба Фетт провел здесь меньше стандартного дня, а расклад уже ясен. Сын главы Гильдии просто изнывает от желания поучаствовать в развале организации, которую он так стремится возглавить.
— Ты — умное существо, — Фетт неторопливо склонил голову в знак признания. — Очень.
— Я достаточно сообразителен, чтобы понять, что ты замышляешь, приятель, — узкие глаза с вертикальным зрачком удовлетворенно разглядывали потрепанные серо-зеленые доспехи. — Ты знаменит… в частности, тем, что всегда действуешь в одиночку. Ты никогда не работал с напарником или в команде, даже когда твои дела шли хуже некуда.
— Нужды не было. Я могу позаботиться о себе.
— Это уж наверняка! Вся эта болтовня в тронном зале — дымящаяся куча поодоо, вот что! Мой любезный апаша и его подпевалы поддержали тебя, лишь потому что сами того захотели. Они старые, они устали, все никак не могут придумать причину уйти с дороги. Но я не купился, будь спокоен. Я насмотрелся на Империю, я знаю, что они всегда пользуются нашими услугами. Ты же сам постоянно берешь заказы у этого ситха. Мы кое-что умеем, чего больше никто не умеет.
— Проницательное замечание.
— Держу пари, ты тоже отпускаешь подобные фразочки, — Босск опять покопался в зубах, потом внимательно изучил кончик когтя. — С Палпатином мы сработались лучше, чем с Республикой. Императору подавай головы тех, кто не хочет быть обнаруженным. И тут являемся мы и приносим добычу. Плюс Альянс… у этих свои нужды. В стороне и без дела мы не останемся, можно продавать услуги всем, кто согласен платить. А покупателей уйма, Трандошану тоже следует отдать должное. Босск, может, и дурак, сволочной и кровожадный дурак, но ему хватило мозгов разобраться — пусть и на простейшем уровне — в природе зла.